Кома

– Он все еще дышит?

– Пока – дышит. Не знаю, сколько организм протянет… Состояние отвратительное…

– Пульс почти не прощупывается.

– Нитевидный, черт побери! Мда… (Щелчок и легкий шорох двери) Юля, что там такое?

– (женский голос) Там… пришли… Говорит, что его сестра.

– Так, значит, держите под раствором и… наблюдение и наблюдение! Не оставлять ни на минуту! Кто сегодня здесь на смене?

– Татьяна Андреевна, кажется… Юля, кто сегодня на ночь? Татьяна?

– (женский голос) Да, Татьяна… Юрий Константинович, вы…

– Я сейчас переговорю с ними, хорошо!..

(Снова шорох и хлопок закрывающейся двери)

––

Денис поморщился, когда правой щеке стало горячо. Как обычно – понимаешь, что проснулся, но глаза упорно не хотят открываться. И чем больше чувствуешь, как уходит сон, тем сильнее желание не упустить его, а лишь перевернуться в любое удобное положение и спать дальше.

Сегодня не стоит злоупотреблять…

Он разлепил веки, все еще находясь под впечатлением ночных видений, ожидая увидеть больничную палату, облупившийся потолок с круглым матово-белым плафоном лампы, посеревшим от пыли, и синюю оконную раму с трещинами старой краски. Тут же зажмурился – для заспанных глаз свет из окна был слишком ярким.

Блин, вот же приснится иногда… а тело, кстати, ломит, будто и впрямь больной до потери пульса. Опять всю ночь лежал неудобно. Вертелся, вертелся, да и заснул «буквой зю». Теперь вот… ох, потягушки-потягушки… ай, хорошо как! А вот теперь можно попытаться открыть глаза еще раз.

Широкая солнечная полоса проникала в комнату, заняв почти полкровати и коврик рядом. Не забыла она задеть и лицо – скорее всего, именно это разбудило Дениса. Или не только это – утро было в самом разгаре, и солнце буквально за считанные минуты ухитрилось разогреть комнату до состояния парилки. Во рту пересохло, чуть влажная простыня возле ног скомкалась «гармошкой», обнажая выцветший узор дивана.

Денис лениво спустил ноги на пол. Компьютер в углу тихо гудел кулером, и почти в унисон с ним бормотала из колонок песня. Предмет научно-технического прогресса выключался довольно редко, и стало привычным делом загружать на ночь в ВинАмп достаточно солидный список музыки.

Надев шорты, он продефилировал к компьютеру и включил монитор. Дожидаясь, пока нагреется дисплей, подкрутил громкость на колонках, и комнату залили медленно-тягучие гитарные риффы, сопровождающие слегка мяукающий голос Ильи Лагутенко:

А мне бы той ночью

Оставили денег

Увез бы тебя на такси.

Прости, не увидел,

Пропали билеты,

Простыли цветы.

Нет, начинать такое утро с мрачноватой «Ранетки» – это не дело. Денис переключил на следующий трек, предварительно предоставив программе самой выбирать композицию случайным образом, посмотрел на часы и побрел умываться.

Настроение было почти замечательное. А это самое «почти» было вызвано сном. «Во сколько же я вчера лег, что мне стала сниться всякая чушь?» – размышлял он, ритмично ковыряясь щеткой в зубах. – «Устал, наверное. Надо больше отдыхать».

– Надо больше отдыхать! – с полным ртом зубной пасты высказал он эту мудрую мысль своему отражению.

Из зеркала на него смотрело взлохмаченное а-ля «я у мамы дурачок» опухшее после сна лицо с жутким ртом, наполненным зеленоватой пеной. «В следующий раз буду покупать пасту нормального белого цвета». Рот растянулся в еще более жуткую улыбку.