Свадебный марш для ловеласа

– Сень, ну оставил бы, а? – нудно канючил худощавый молодой человек, накручивая собственную майку на палец. – Я б еще поснимал, а? Ты не представляешь, как моя Люська на этой камере смотрится! Прямо чистая артистка! Она даже ходить по-другому стала, вот честно тебе говорю! Раньше эдакой утицей плавала, а сейчас…

– Ага! Гусыней поплыла! Чего тебе там снимать? – нервно отбрехивался лощеный молодой мужчина лет тридцати, пытаясь затолкать кинокамеру в кофр. – Блин, да что ж такое-то? Чего тебе там снимать? Свою тещу в костюме Зайки? Не смеши меня. Если б вместе отмечали, тогда б еще куда ни шло – снимай свою утицу, а если вы отдельно, значит, тогда мне и самому надо… Блин, да что ж она не лезет-то?

– Сень, ну там всякая родня приедет, а я уже сказал, что это моя кинокамера… Они уже сюжет для документального кино придумывают, – никак не мог смириться друг.

– Ничего, разыграете сценку просто так. Устроите кружок имени Немировича-Данченко… Ну все, Петь, пока. С Новым годом тебя… И родню свою поздравь.

Семен Овчаров уже давил на кнопку лифта, но тот никак не мог добраться до третьего этажа. Поэтому грустный Петька все еще пытался воззвать к овчаровской жалости:

– Сень, ну у меня ж Люська специально платье новое пошила, хотела себя… это… увековечить для потомков.

– Не издевайся, твою Люську современники едва переносят, а она еще для потомков! Все, пока…

Лифт наконец соизволил явиться, двери нехотя разъехались, и Овчаров нырнул в кабину.

– Все, Петь! Передавай привет родне! – уже из лифта крикнул Семен.

Только сейчас Овчаров заметил, что в кабине он не один. Вместе с ним ехал сварливый папаша с весьма миленькой дочерью виноватого вида. Папаша был явно чем-то недоволен и не стеснялся в выражениях:

– Кобыла такая, рожу намалевала, а про холодец не вспомнила! А я говорил, что Новый год это и не Новый год вовсе, если на столе холодца нет! Какого хрена ты про холодец не вспомнила?! Колготки себе, значит, не забыла купить?!

Семен чувствовал себя явно не в своей тарелке. Мало того что у него самого настроение было мерзопакостным – и это в самый канун такого праздника! – так тут еще этот дятел по башке долбит.

– Папаша, я слышал, от холодца кости слипаются, – брякнул Семен откровенную глупость и весело подмигнул девчонке. – Наварите лучше киселя. Это недолго.

Папаша опешил. На некоторое время он потерял дар речи, а потом накинулся уже на Семена:

– На кой черт мне твой кисель, ты подумал? Это ж Новый год тебе, а не поминки! Кисель! Ты б еще кутью предложил! Кисель! Это ж надо было такое ляпнуть сдуру-то!

– Папаша, не искрите, вон у вас как волосы-то вздыбились. Не ругайтесь, – миролюбиво предложил Семен. – Нам с вами еще до первого этажа ехать, дорога неблизкая…

Овчаров откровенно потешался над угрюмым мужичком и подмигивал девушке. Но ту отец, видно, так запугал, что девушка лишь бросала на Семена робкие взгляды… Какие-то странные взгляды, слишком непонятные… Познакомиться хотела, что ли? Семену даже на миг показалось, что он откуда-то знает эту девчонку. Но откуда? Ересь какая-то…

Лифт дернулся, остановился и раздвинул дверцы.

– С Новым годом вас! – весело махнул рукой Овчаров, чуть не выронил камеру, чертыхнулся и быстро выскочил из подъезда.

Машина из-за мороза сегодня не завелась, поэтому ехать пришлось на автобусе. Весь салон был забит шумной, галдящей молодежью, тетками, обвешанными пакетами, и уже хмельными мужичками. Просто глазу зацепиться не за что! Сами собой в голову лезли мысли о предстоящем празднике. Новый год, надо же! Самая веселая ночь в году, а Овчарову впервые за тридцать лет и податься некуда! С Ленкой вот некстати поссорились – вздумалось девке, что он непременно должен попросить ее руки! Чтобы прямо с Нового года – и в новую жизнь! А на фига? Его и старая жизнь устраивает. И все! И надулась Елена Прекрасная, и даже не звонит уже целый день! А сама, между прочим, даже картошку чистить не умеет. Нет, Ленка – это не вариант: того и гляди родит кого-нибудь, потом не отвертишься. Можно было Ирку пригласить, так та в Египет удрала. А там сейчас акулы с ума сходят! Откусит такая животина у Ирки что-нибудь важное, и живи потом… с неукомплектованной супругой. Нет, Ирка тоже отпадает. Вот Наташке бы позвонить… или не позвонить? Она же вроде как замуж собиралась… или это не Наташка была? Блин, вот так и получается, такой праздник, а он, как идиот, будет один мордой в салате спать! Даже отец и тот куда-то отправляется… Еще Санька Догонялов женился ни с того ни с сего. А ведь как славно было – каждый год у него собирались, девчонок приглашали, такие компании были! Даже Петька от своей Люськи удирал… Правда, Петька прибегал уже после трех ночи, когда его семейство уже похрапывало, накушавшись салатов… Петька вот тоже – на кой черт так рано женился-то? Люська ему теперь продыху не дает! А до свадьбы была прямо такая робкая. Глазки потупит, ногтем скатерочку ковыряет, ну тебе девочка-ромашка. А уже на свадьбе… кстати, а с кем тогда Семен на свадьбе у них был? С Юлькой? Погоди-ка… Юлька же… она же тогда психанула… потому что Овчаров пригласил на танец соседку Петькину. Ну да, и Юлька еще тогда швырнула ему в лицо салфетку и удрала. Да и фиг с ней, с Юлькой, а вот соседка…