Неизвестный Ашока

Ашока Маурья1, которого некоторые историки считают величайшим из правителей, известен нам в основном по эдиктам, выдолбленным на камне, и по палийским хроникам Шри-Ланки (Mahaavamsa и Deepavamsa), датируемыми V столетием нашей эры. Эти хроники принадлежат буддийской школе Тхеравада и подчеркивают роль Ашоки в распространении буддизма – он отправлял миссионеров в Кашмир, Гандару, Гималаи, Махараштру, Суварнабхуми в Юго-восточной Азии и собственного сына Махендру на Шри-Ланку2.

Совсем другим Ашока предстает перед нами в санскритском тексте «Ашока-авадана», датируемым I столетием н. э. Эта работа была переведена на китайский дважды: под названием A-yu wang chuan в трехсотых годах нашей эры и A-yu wang ching в пятисотых. По существу это хинаянский текст, и рассказывает он о земле Матхура в северо-западной Индии. Акцент этого небольшого, но известного текста сделан на исследовании отношений между королем и собранием монахов, сангхой, и установлении идеала религиозной жизни для непосвященных, обычных людей, за счет историй о религиозном притеснении. Самая интересная особенность этого текста – то, что обращение Ашоки никак не связано с войной в Калинге3, о которой даже нет упоминания, и при этом нет ни слова о принадлежности Ашоки к династии Маурья.

Другой удивительный момент – запись о том, что Ашока использовал свою власть для распространения буддизма самым бескомпромиссным способом. Легенда о Виташоке позволяет заглянуть в характер Ашоки, что невозможно сделать за счет широко известных палийских хроник. Здесь же мы видим личную причину, которая побудила Ашоку отказаться от насилия: использование власти для распространения буддизма сторонниками ахимсы привело к смерти его родного брата. Санкритская «Ашока-авадана» показывает, что главные причины преобразования Ашоки и последующих благих поступков – сильные душевные муки. В этой работе Ашока предстает перед нами как король с человеческими амбициями и страстями, с величием и недостатками, что сильно отличается от образа тайного благодетеля, каким его представляют более поздние палийские хроники.

Это было во времена Будды, просветленного, когда тот жил в Каландаканивапе в лесу неподалеку от Раджагрихи (в наст. время Раджгир в штате Бихар). Как-то утром Будда надел тройную одежду, взял чашу и в сопровождении монахов пошел в Раджагриху за подаянием. Как только Будда достиг пороговых камней городских ворот, стали происходить невиданные вещи. Всякий раз, когда Будда, совершенно просветленный, наступает на индракалу города с явной целью, происходят чудеса, и об этом говорится так:

Ладья подчиняется силе ветра;

Горная земля, омытая океаном и украшенная городами и деревнями,

колеблется от прикосновения ноги Мудреца.

Силой Будды земля становится плоской; свободной от камней и шипов.

Слепые, глухие, умственно убогие возвращают себе органы чувств,

Музыкальные инструменты играют без музыкантов, восхищая слушателей.

Жители приветствовали чудеса с ревом, подобным шуму штормящего моря с бьющимися о камни волнами – так город светился от одного Его присутствия.

Ступив на главную дорогу, Будда увидел двух мальчиков, играющих в глине, предназначенной для строительства дома. Один из них происходил из зажиточной семьи и звался Джая. Другого звали Виджая. Увидев Будду, Джая и Виджая были потрясены его великолепием, его телом, украшенным тридцатью двумя отметинами махатмы. Джая подумал: «Я дам ему земли», – и бросил горстку пыли в чашу Будды. Виджая низко поклонился, сложив руки в жесте анджали. Это подношение горстки пыли описывается следующими словами: