Фея чистоты? Серьёзно?

Шесть лет назад я самонадеянно переехала в Германию. В стране исхода у меня было всё: семья, собственная квартира, работа, хобби, друзья и по-детски наивная уверенность в том, что с несколькими высшими образованиями и хорошим опытом работы я найду своё место под солнцем там, где захочу. Имелись только две проблемы: я ничего не знала о жизни в Германии и не могла даже выговорить слово «Entschuldigung».

Ещё немногочисленные в то время материалы и видеоролики из интернета от «профессиональных коучей по релокации» подбадривали утверждениями, что иностранный язык сам влетает в голову, если просто жить в стране, где на нём говорят, уровень его знания C1 достижим за год-полтора, нужно просто правильно поставить цели и упорно идти к их достижению.

Конец пандемии коронавируса торжественно совпал с моим четвёртым годом пребывания в Баварии. Я была полностью вычерпана. Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Пришлось признать, что мне не даётся логичный язык философов и литераторов, в котором есть слова «Donaudampfschiffahrtsgesellschaftskapitän»^>* и «Kraftfahrzeug-Haftpflichtversicherung»^>*. Я – типичный спуглер^>*, получивший в новой стране очередной виток сильнейшей тревожности. Все мои когнитивные способности в новых местах и ситуациях тратились на то, чтобы проглотить гигантские комки пустоты, застрявшие в горле, и тупо улыбаться собеседнику, делая вид, что поняла почти всё, что он говорил.

Со мной были курс антидепрессантов, когнитивно-поведенческая терапия, изучение опыта предыдущих, покинувших родину поколений.

Но всё решило письмо.

Подготовка двух домов – одного к выезду, другого ко въезду, упаковка и перевозка вещей, сам переезд, параллельные медицинские манипуляции окончательно лишили меня сил и любых желаний. «Тебе нужно встряхнуться», – советовала я сама себе. Это в Германии сделать легко: если не придумаешь сам, каким способом, то тебя встряхнёт кто-то другой. Например, налоговая.

Воспряла я моментально, получив аж два письма из тех мест. Первое – обычное, с возвратами, которые нам предписаны ежегодными богами справедливости. Второе – странное. Со страшными словами, от которых даже у автоматического переводчика глаз задёргался. И мы с ним совместно постановили, что должны Германии какое-то неправдоподобно огромное количество денег.

Отмечу, что чувство долга – моё стандартное ощущение последних четырёх лет проживания в стране. Перед сном я шепчу благодарственную молитву, которая известна только мне, мысленно отмечая адреса электронной почты получателей, среди которых числятся: конституция ФРГ, правовая система Германии, права человека, свобода слова, Франкфуртская книжная ярмарка, Илонэ – моя преподавательница немецкого языка и все собачники, которые брали или возьмут на передержку двух моих собак. Чуть не забыла! И все наши милые соседи. Да воздастся им за их терпение, принятие и дружелюбие!

Сын с серьёзным видом тоже прочитал письмо из налоговой и вынес вердикт: «Не страдай, ищи работу». Я обрадовалась его энтузиазму: «Ничего себе, как похорошел мой немецкий в твоих глазах, раз ты считаешь, что меня можно выпустить к людям!»

Всю следующую неделю я умирала от невозможности проконтролировать, пишет ли наш налоговый инспектор ответ на вопрошающее письмо. Психанула и заставила мужа позвонить в чёрную дыру, приманивающую деньги налогоплательщиков. Дыра ответила, что мы всё неправильно поняли. Что должны не мы, а нам.