Кровь да Винчи

Софи обожала этот момент – краски на палитре смешаны, на кончик кисти взята первая капля, а рука замерла перед чистым холстом. Мгновение – и первые линии расчертят его. От того, как они лягут – уверено и легко или робко и почти штрихами, – зависит, какой она будет, ее новая картина.

В четыре часа утра Софи уже установила свой старенький мольберт на привычном месте – на Медовом мосту. В летние месяцы с него лучше всего писать собор в окружении цветущих каштанов. Но делать это надо очень быстро, не зевая. У нее есть час, максимум полтора, потом уйдет не только рассветное солнце, но и вступит в свои права время дополненной реальности.

Материализуются из воздуха объемные рекламные 3D-голограммы, а на крышу собора запросто могут усадить какого-нибудь гигантского бренд-персонажа или, еще хуже, запустят в небо искусственное облако с логотипом популярной парфюмерной марки и начнут распылять в воздухе наночастицы с запахом модных ароматов. И не важно, что кого-то может тошнить от них.

Софи сегодня точными уверенными движениями наносила краску на холст. Ремесленные навыки дали в академии, теперь надо нарабатывать мастерство. Она меняла кисти, выдавливала из тюбиков краски и, торопясь, смешивала, всматриваясь прищуренными глазами в очень быстро меняющуюся цветовую гамму пейзажа. Надо успеть схватить вот эти длинные прозрачные утренние тени, вот тот оттенок голубого, а еще бы запомнить, как глубокий сиреневый тон от крайнего каштана наполняется нежной бирюзой. Писала и завидовала художникам, которые столетиями до нее стояли с мольбертами у этого древнего собора. Им можно было не так торопиться. Никто, кроме птиц и быстро восходящего солнца, не мешал. Не то что им, художникам конца XXI века, выбравшим неблагодарную тему для работы – городской пейзаж. У них и есть только эти короткие часы на рассвете, когда мир предстает реальным, а не дополненным обязательными цифровыми технологиями.

Ведь уже не надо и AR-очки надевать, чтобы их увидеть. Калининградская мэрия, пытаясь не отстать от столиц, оснастила в прошлом году городскую инфраструктуру 6G-сетями, которые транслируют теперь нужный контент прямо на сетчатку глаз через наноматериалы, рассеянные в атмосфере. Нанороботы теперь везде. Они, говорят, могут даже на твою собственную родную кожу спроецировать тату-рекламу, не спрашивая на то разрешения. Софи старалась от всего этого цифрового и навязчивого держаться как можно дальше. Если такое, конечно, возможно в их 2075 году.

Вот и мама подарила на ее двадцатипятилетие сертификат на установку новомодной штуки – биотехнологического гаджета «VoxNano». А торговый слоган его «Говори на языке вселенной», похоже, намек от нее на то, что Софи не даются иностранные языки. Мамин талант полиглота она явно не унаследовала, да и к чему ей, художнице, эти разные языки. Но голографишки для связи – это, конечно, уже вчерашний день. Скоро неловко будет доставать на людях свой старый ладонный проектор, пусть даже и замаскированный под зеркальце. Студенческие годы прошли. Дешевые гаджеты должны остаться в прошлом. Она ведь уже дипломированный арт-специалист, хотя и работает пока простой училкой в школе. Мама права, наверное, надо соглашаться на ее подарок.

Выглядит в описании заманчиво: гибкую OLED-нанопанель нанесут прямо на кожу – это будет экран для сообщений, и ткани гортани Софи после внедрения в организм «VoxNano» чуть изменятся, но это позволит ей говорить на любых языках, иностранную речь будет синтезировать сам ИИ, а тонкий, почти незаметный шрам на руке замигает, если придет сообщение, достаточно будет лишь коснуться его пальцем, чтобы начать разговор. Вот только интегрируется эта штука в тело на клеточном уровне и работать будет опять же через все те же нанороботы. Только они уже не в воздухе вокруг тебя будут летать, а прямо в крови, внутри тебя плавать.