Стражи Мертвых городов

– Это ты, Ясмина? – В голосе вошедшего ректора ясно слышалось раздражение. – И почему я совершенно не удивлён?

Как приличная студентка, я села у его рабочего стола в кресло для посетителей, сложив руки на коленях. Надеясь, что моя поза говорила о раскаянии и смирении, которых я на самом деле не испытывала. Он уселся напротив, на своё законное место, и выжидающе замолчал.

Я подняла на него глаза, не задирая подбородок. Ректор был высоким, совершенно не дряхлым ещё мужчиной, хотя седина уже отвоевала большую часть волос, а морщины перепахали лицо. Он был суров всегда, но сейчас особенно. Весь его вид говорил о недовольстве и разочаровании. Мной и во мне. Глаза строгие, челюсть в напряжении, того и гляди зубы скрипнут, а брови так вообще…

Обычно студенты под таким взглядом стремительно теряют краску на лице и начинают заикаться. Мне это уже не грозит. С моим-то опытом в этом деле.

Даже когда я попала сюда в первый раз, не сильно боялась. Переживала, опасалась, но страха не было. Ведь я всегда отдавала себе отчёт, на что иду.

Впервые это случилось сразу после того, как я самовольно пробралась на Башню Призыва и выхватила себе оружие. А делать это разрешено только под присмотром мага-наставника в специально выбранный день. Я чётко понимала, что за воровство ключей от Башни меня по голове не погладят. Но конкретно в моём случае риск был оправдан, ведь в общем порядке я туда не попала бы, возможно, никогда. Не с моим дефектом.

Тогда я ежедневно жила с чувством горечи от несправедливости судьбы. У меня были способности к тому, чтобы войти в Мёртвый город и начать истреблять тварей, что приходят в наш мир с одной лишь целью: убивать. Но мой дар спит и по сей день, и его никак не могут разбудить. А без раскрытого дара подняться за оружием не позволяется.

Тогда была ситуация: или пан или пропал. Либо я выйду с оружием, либо вылечу из Академии даров и проклятий со скоростью стрелы. Я должна была рискнуть. Ведь победителей не судят. Правда, в процессе выяснилось, что победителей ругают, лишают повышенной стипендии и отправляют на исправительные работы на конюшню. Но я была готова на всё.

В ту ночь ректор громыхал своим хорошо поставленным голосом не хуже грозы за окном. Звучало жутковато, но терять было нечего.

Сегодня к визиту в кабинет я определённо не готова. Конечно, этот вариант исключать было нельзя: все знали, что дуэли запрещены. Но мы с противником встретились на рассвете, на самом дальнем тренировочном поле, и я надеялась, что об этом никто не узнает. Мальчишка-старшекурсник, мнящий себя готовым истребителем, нелестно высказался на мой счёт. Если бы он сделал это не прилюдно, я могла бы списать на его тупость и не устраивать скандал. Но он считал, что столовая подходит для самоутверждения лучше всего, за что и поплатился вызовом на дуэль. И поплатился бы обидным проигрышем. Потому что, хоть я и неправильный истребитель, оружие у меня есть, а ещё есть приютское прошлое с нехилым арсеналом подзаборных боевых приёмов. Ну и бездонный колодец гнева, который заливает глаза, и который я не всегда могу контролировать.

Я бы непременно победила. Если б нас не застукали.

– И за что Мёртвые боги свалили на меня такое наказание, как ты, Ясмина? – Ректор откинулся на спинку своего кресла.