Она

15.04.2025 был 1й день, когда захотелось.

Видимо ОНА сама пришла.

Она идет по жизни смеясь…

Так вот это не ОНА…

Сколько она себя помнила она всегда была какая-то не такая. Точнее никогда она не была такой. Ну да, она никогда не была такая, зато всегда какая-то не такая. Не такая умная, не такая красивая, не такая стройная, не такая сексуальная, не такая сообразительная и не такая коммуникабельная. Можно менять местами, но суть от этого не менялась. Всегда какая-то не такая. Ничего, в чем бы она была достаточна. Ничего, в чем бы она себе нравилась. От слова «совсем».

Сначала ее сравнивали родители, затем она уже сравнивала себя сама.

Это так просто впитать с молоком матери что-либо. Хотелось бы написать что-то хорошее, но хорошее это было только в глазах ее родителей. В ее глазах это не было чем-то хорошим раз она была не такая. Не такая как кто-то, не такая как все. Вон другие дети делают то-то и то-то, ну и дальше перечисления в зависимости от ситуации, а ты? И дальше она чувствовала морально-эмоциональный упрек за то, что она… А что она? За то, что не такая как все. За то, что берет пример с родителей и слишком серьезно относится к этой жизни. За то, что хочет быть на них похожими, особенно, наверное, на папу, папа для нее герой. И то, что ей казалось или не казалось, что мама с папой хотели мальчика, она тоже чувствовала себя виноватой в том, что она почему-то девочка. В смысле не почему она девочка, а потому что как ей казалось она не оправдала их ожидания и не родилась мальчиком. Хотя тут она и не уверена на 100 % в своих ощущениях, насчет пола желаемого ребенка своими родителями, но в чем-то она же должна быть виноватой.

Нет, ее любили, ее правда любили. Но она чувствовала любовь, наверное, уже после чувства собственной непонятности, недостаточности, непохожести. Родители и правда хотели как лучше. Она была их долгожданным ребенком. И она их любила, как могла, как умела, по-своему, по-детски.

И она сравнивала, жила и сравнивала. Причем она сравнивала не себя с собой, а с другими. Опять же не со всеми, а только с теми, кто в чем-то лучше ее по каким-то параметрам. С теми, на фоне которых выигрывала она, она никогда себя не сравнивала. Потому что кто-то всегда лучше ее, а она привыкла быть не такой как все, а значит хуже кого-то.

Возможно, здесь вылезло желание быть хорошей, чтобы на нее чаще обращали внимание, а возможно просто желание быть достаточно хорошей для того, чтобы ее не сравнивали с кем-то. Но необходимой достаточности у нее не было ни для себя самой, ни для ее родителей.

Ей очень нравилось у евреев одно качество, свойство, она бы даже сказала черта характера. У них какое бы дитя не родилось не такое, он самый лучший, золотой ребенок. И вот это дитя, когда слышит в свой адрес слова о том, что он уникальный и неповторимый рано или поздно таким и становится, а даже если и не становится, то ощущения себя у него гораздо выше, чем у большинства славянских детей.

Нас, к сожалению, и наших предков выращивали по «правилу красной ручки». Метод губительный, но кого волнует состояние индивидуума, если на кону система. Те же товарищи евреи, которые даже не факт что товарищи воспитывают своих детей по «правилу зеленой ручки». И она очень рада за тех детей, которые самые-самые, лучшие-лучшие, даже если они далеки от этого в принципе.