Каннибал

«Возможно, и нет такой субстанции, как душа. Я не представляю, для чего она предназначена, какой цели служит, даже если у нас и есть эти самые пресловутые души»1

«Не спеши, смертный, врата сии открыть, ибо они глядят в прошлое. Прошлое познав, будущее узришь, но бытие дня сегодняшнего отвергнешь… Не догма, но поверь в неё. Может, и не истина, но помни её. Подвергни сомнению, но не закрывай глаз. Сочтёшь ложью – забудь»

Он вновь снился ему, кельтский бог. У него были длинные чёрные волосы и белая кожа – его лицо он никак не мог разглядеть.

Езус, – его зовут Езус.

Марон проснулся, открыл глаза, Езус, конечно, исчез.

Марон положил руки под голову и уставился в потолок.

Езус.

Кельтский бог – Езус.

Марон посмотрел на часы, нужно было ехать на пробы.

– Что ж, – Подумал он. – Пора вставать!

И он встал, умылся, побрился, сварил кофе – ароматизированное, как он любит. И наконец, совсем проснувшись, пошёл мыть голову.

Езус стоял перед глазами, бог без лица.

Он сел на мотоцикл, и поехал в театр, на пробы – пробоваться на роль Дина Старка доведённого до самоубийства Вингером Стэнли.

Старая история, и, наверное, неправдивая, о двух актёрах соперниках, один из которых… убил другого.

Марон надел шлем, – он, никогда не пренебрегает своей безопасностью – он слишком долго шёл к тому, что имеет сейчас!

Запустил двигатель мотоцикла – его слабость и любовь, мотоциклы – старые Харлеи…

Театр в двадцати минутах езды по хорошей, хоть и извилистой и опасной дороге!

Марон приехал – театр возвышался над ним лузурной башней из стекла.

– Гигант, – Подумал он. – Стеклянный гигант!

– Марон!

Он услышал голос своего менеджера, молодой женщины, напоминающей пчелу, толстенькая, на коротких ножках, но трудолюбивая и энергичная.

Марон махнул ей рукой, улыбнулся.

– Привет!

– Привет!

Она засеменила к нему.

– Нас уже ждут!

– Разве я опоздал?

– Нет, просто Пол Хестон хочет поскорее завершить пробы!

– Хорошо.

Марон слез с мотоцикла.

– Ты готов? – Спросила его Мин. – Текст знаешь?

– Конечно! – Удивился он.

Пол Хестон был одет в красное – Марон не разобрался, что это; пальто, или кардиган.

Он посмотрел живыми тёмными глазами, внимательно, без улыбки.

– Вас, правда, зовут Марон? – Удивился он, встав и предложив ему руку для рукопожатия.

– Правда… – Удивился и растерялся Марон. – Что-то не так?

Пол Хестон усмехнулся – у него были тонкие губы, ямочка на подбородке.

– Нет, просто… так звали монаха с горы Синай.

– Вы так говорите, словно, были знакомы с ним лично. – Улыбнулся Марон.

Пол Хестон посмотрел ему прямо в глаза, немигающе, как камышовый кот.

– Возможно, этим монахом был я…

Вновь усмешка, мрак застил глаза.

– Или вы.

– Я? – Оживлённо улыбнулся Марон. – Только не я!

– Почему? – Тихо и строго спросил Пол Хестон.

– Я люблю жизнь!

Марон огляделся, – студия для проб была – вся чёрная, шторы были чёрными, пол.

Он вопросительно посмотрел на Пола Хестона, на режиссёра будущей постановки – Джеймса Джонсона.

– Почему…

– Без света? – Сказал Пол Хестон. – Как перед смертью!..

– Да.

Марон смутился.

В нём было что-то пугающее, в Человеке ниоткуда – так пресса прозвала Пола Хестона.

Марон посмотрел на его руки, – на пальцы унизанные перстнями с кровавыми камнями.

– То ли вампир, то ли Мельмот! – Подумал он.

– Вы знаете роль? – Спросил Пол Хестон.