Марианна по привычке проснулась с первыми лучами солнца, заглянувшими в окно спальни, обращенное на восток. Тихое во сне дыхание Робина, обнимавшего ее одной рукой, щекотало ей затылок. Марианна улыбнулась и сонно зажмурилась, позволив себе еще немного насладиться утренней дремотой. Повернувшись к Робину, она обняла его и тесно прильнула к нему, согреваясь его теплом. Руки Робина медленно сомкнулись на ее спине, и он, не просыпаясь, прикоснулся губами к ее виску.
Он отсутствовал в Веардруне больше двух недель, отправившись в другие владения Рочестеров, и дела заставляли его откладывать возвращение. Гонец, доставивший Марианне послание о том, что граф Хантингтон, наконец-то, возвращается в свою главную резиденцию, опередил Робина только на день. Но этого дня Марианне хватило на то, чтобы подготовить Веардрун к достойной встрече супруга. Приготовления не потребовали от нее чрезмерных усилий: большое хозяйство Веардруна велось в образцовом порядке. Уже с полудня она отправляла на крепостные стены Дэниса – посмотреть, не показался ли на дороге отряд Робина. Малышка Гвендолен, с утра наряженная в лучшее платье, в нетерпении сновала вокруг Марианны. Она не знала, что больше волнует дочь: приближавшаяся встреча с горячо любимым отцом или невозможность предаться обычным играм из-за строгого наказа матери не испачкать красивый наряд.
Он приехал в Веардрун перед самым закатом. На скаку спрыгнув с верного Воина, он обнял Вилла и обернулся к Марианне. В присутствии челяди, высыпавшей во внутренний двор встречать своего господина, она присела перед Робином в чинном реверансе, из которого он стремительно поднял ее и привлек к себе.
– Здравствуй, мое сердце! – услышала она долгожданный голос, когда Робин поцеловал ее в лоб.
Запрокинув голову, Марианна посмотрела в его смеющиеся глаза. Как всегда, от их бездонной сини у нее быстрее застучало сердце, закружилась голова, колени задрожали от слабости, и рука Робина немедленно стиснула ее стан крепким кольцом.
– Перестань так смотреть на меня! – шепнул он, улыбнулся и с озорством сверкнул глазами. – Ты ведь не хочешь, чтобы я забыл о том, что вокруг собрался весь Веардрун?
Марианна улыбнулась в ответ, сияя радостью, словно источник волшебного света. Замешкавшаяся Гвендолен подбежала к отцу, и Робин, выпустив Марианну из объятий, подхватил дочь на руки и высоко подбросил ее. Завизжав от радости и веселого испуга, Гвендолен обвила руками шею Робина и крепко прижалась щекой к его щеке.
– Здравствуй, красавица Гвен! – сказал Робин, обласкав дочь любящим взглядом. – Ты пристойно вела себя в мое отсутствие?
– Очень пристойно! Спроси у матушки! – горячо заверила Гвендолен и расцеловала отца звонкими поцелуями. – Не уезжай больше так надолго! Или бери меня с собой! Я так скучала без тебя!
– И все время предавалась скуке, дочь? – с усмешкой спросил Робин, перейдя на французский язык. – Или находила часы для занятий?
– Нет, лорд отец мой! Я прилежно занималась, пока ждала тебя, – бойко ответила Гвендолен тоже на французском. – Латынь, греческий, валлийский, арифметика, чистописание, музыка – у меня не оставалось времени до самого вечера! А еще матушка учила меня свойствам трав, и мы с ней даже пытались переводить арабскую книгу, только у матушки получалось быстрее и лучше, чем у меня!
