Золушка под прикрытием

Лилиан хотелось схватить какой-нибудь механизм побольше, с тупой резьбой, и затолкать его в задницу... Хоть кому-нибудь. Ярость кипела в ней, как варево в котле, накрытом крышкой.
Её бесило всё вокруг: роскошный особняк, в котором ей отводилась скромная роль сироты-уборщицы, но с большим потенциалом, а также мастера на все руки, две тупые курвицы с выражением идиотского веселья на некрасивых лицах, вытянутая, словно селёдка, и такая же мерзкая тварь женского рода и предпожилого возраста.
По мнению этой... женщины, она явно должна была засунуть себе метлу в задницу, одной рукой поливать цветы и стирать многочисленные шмотки, другой рукой заниматься глажкой, а третьей - если бы она у неё была - готовить самые изысканные блюда на всех персон.
И при этом без остановки скакать по всем трём этажам, залезать на чердак, выбегать во двор, ухаживать за садом, а также за домашними животными. Плюс ещё съедобная живность вроде кур, свиней, овец. Были ещё и лошади в конюшне.
Спасибо, хоть пахать на поля не отправили. По той причине, что этих полей у семьи барона средней руки попросту не было. Иначе бы послали, конечно. Ведь она просто-напросто ленится и ничего не делает. Валяется целыми днями в своей каморке на чердаке, продуваемой всеми ветрами, на груде жёсткой соломы, укрытая старым одеялом с отверстиями, проеденными мышами и крысами.
И всё это повесили на неё. Словно бы она не была родной дочерью помещика, а являлась, по меньшей мере, жестоким убийцей, предательницей святой веры и распутницей одновременно.
И то, как считала Лилиан, несчастным преступникам в каменоломнях было куда как проще и веселее. И куда больше возможностей смотреть на жизнь с оптимизмом и ожидать от будущего только хорошего.
У неё же, тайного агента под прикрытием, такой возможности не было. По крайней мере, в ближайший месяц. Лили надеялась, что на дольше её первая миссия не затянется. Иначе она всех тут поубивает. Пообещала она самой себе.
- Золушка! - заорала противным голосом та, которая считалась старшей сводной сестрой бедняжки-поломойки и прочее.
- Золушка! - послышался ещё более визгливый, словно резали свинью, голос второй сестры.
- Золушка!!! - этот начальственный бас мачехи слышался за несколько миль.
- Да, млять вашу, мне что, разорваться?! - прорычала девушка себе под нос.
- Иду! - заорала она погромче. - Только в очередь выстраивайтесь, ироды, - прошептала она себе под нос.

Девушка быстро просеменила в дом - нормально ходить в убогом платье, которое было больше размера на два, а то и на три, она так и не научилась. Но хотя бы перестала падать, путаясь в юбке, на радость сёстрам, мачехи и другим слугам, которые тоже её не любили. Считали любимицей - как же так, её же чаще других приглашали поработать! И поручали самую сложную, грязную и тонкую работу.
Девушка надеялась, что она хорошо вписалась в образ. Правда, платье всё равно ей очень мешало, но никто живой в нём не мог нормально ходить, так что всё было в порядке.
Она знала, что выглядела очень похожей на настоящую Золушку, которая в данное время обживала крохотную и холодную келью в женском инквизиторском монастыре.
Лили была невысокой и хрупкой, а сама Золушка - маленькой и недокормленной. А разницу в фигуре с лёгкостью скрывало несуразное платье из грубого холста непонятного размера грязно-серого цвета с чёрными, жёлтыми, зелёными и других оттенков пятнами - на вырост, наверное.