Все жанры Все авторы
Чагин - Евгений Водолазкин

Чагин

Страниц

175

Год

2022

Евгений Водолазкин – один из самых ярких современных русских писателей. Его романы «Лавр», «Авиатор», «Соловьёв и Ларионов», «Брисбен», «Оправдание Острова» завоевали признание как в России, так и за пределами страны. Автор также известен своими сборниками короткой прозы «Идти бестрепетно» и «Инструмент языка». Его произведения удостоены престижных литературных наград, включая премии «Большая книга», «Ясная Поляна» и «Книга года».

Однако, помимо своих литературных достижений, Водолазкин также известен своим интересным исследованием в области памяти и забвения. В одном из своих романов, он создает персонажа Исидора Чагина, обладающего феноменальной памятью. Чагин может запомнить текст любой сложности и сохранить его в памяти на неопределенный срок. Однако, эта способность становится для него своего рода проклятием, ведь он не может забывать. Все, что касается его сознания, становится никогда не забываемым.

Главный герой романа «Чагин» сталкивается с необычной ситуацией, когда его великий дар начинает нарушать гармонию его жизни. Память требует забвения, слово - молчания, а вымысел - реальности. В романе, как и во всех произведениях Водолазкина, сливаются трагическое и комическое. Герои встречаются с Генрихом Шлиманом и Даниэлем Дефо, осваивают роль тайных агентов, архивистов и конферансье. Как всегда, одним из главных героев является авторский стиль самого писателя.

Водолазкин смело ставит вопросы о природе памяти и забвения, о связи между реальностью и вымыслом. Его роман «Чагин» станет настоящим открытием для любителей философской литературы и заставит задуматься о том, насколько великие дары могут нарушить гармонию жизни. Водолазкин продолжает покорять сердца читателей своими яркими и оригинальными произведениями.

Читать бесплатно онлайн Чагин - Евгений Водолазкин

© Водолазкин Е.Г.

© ООО «Издательство АСТ»

* * *
Мой Телемак,
              Троянская война
окончена. Кто победил – не помню.
Иосиф Бродский. Одиссей Телемаку

Часть первая

Дневник Чагина

Когда-то Иси́дор Чагин был знаменит. Его удивительная память вызывала восхищение. Иногда – сомнение: не являлись ли опыты с его участием результатом тщательно подготовленной манипуляции? Не верилось, что человек способен запомнить текст любой сложности и хранить его в голове как угодно долго. Потом выдающегося мнемониста забыли – что звучит почти скандально. Многие свидетели его славы уже в могиле, а те, что живы, поглощены противостоянием неизбежному.

Недавний всплеск интереса к покойному связан с исчезновением его Дневника. В полицейском протоколе событие четко определено как кража со взломом. В ходе следствия мне («Вы были последним, кто работал с Дневником») пришлось ответить на множество вопросов, но выяснить судьбу рукописи не удалось.

Да, я был последним, кто работал с Дневником. Скажу больше: был также первым и единственным. Когда я объявил, что собираюсь написать о моей работе, кто-то сказал, что это мой долг. Потом еще кто-то: банальности произносятся многократно. Я не люблю слова долг. Оно представляется мне в виде скорбного отсчитывания купюр. Это не случай Чагина, и двигало мной не чувство долга. Какое-то другое, не столь могучее, чувство.

Изучая эту жизнь, необычную и по-своему трагическую, я стал смотреть на нее изнутри. Кое-что из Дневника я успел выписать, но в основном – запомнил. Всё это легло в основу моих заметок. Бумага – большое подспорье для памяти, потому что всякий, кто запоминает, имеет и свойство забывать. За исключением, может быть, Чагина, который ничего не забывал.

* * *

Исидор Чагин, архивист (1940–2018).

Табличку для могильного креста заказывал я. По-моему, достойный текст – информативно и лаконично. О покойном, понятное дело, можно было сказать и больше. Можно было и фотографию поместить. Некоторые так и делают, но в этом, я считаю, нет необходимости. Имя, фамилия, род занятий, годы жизни – вполне достаточно. Избыточность вредит.

Уход его прошел незамеченным, как то и подобает архивисту. Сам сотрудник архива, говорю это без тени иронии. Всякому роду занятий – своя жизнь и своя смерть. Я бы тоже хотел умереть незаметно – уронив голову на какое-нибудь архивное дело, под включенной лампой с круглым зеленым абажуром…

После отпевания в Князь-Владимирском соборе (оно прошло в узком кругу) гроб привезли на кладбище. Гражданская панихида, вопреки обыкновению, проходила не в Архиве – там делали ремонт. Вместо изысканных архивных интерьеров с Чагиным прощались в кладбищенском ритуальном зале. Бетонные, пораженные грибком стены, потрескавшиеся плитки пола. Простуженный голос сотрудницы похоронной службы, бледной усталой женщины с носовым платком в кулаке.

Зачитывая некролог, она запнулась. Бросила взгляд в свою бумагу, потом на Исидора и не очень уверенно сказала, что руки покойного пахнут просоленными морскими канатами. Многие заулыбались, поскольку никаких канатов в жизни Исидора не было. Он, вообще говоря, казался ходячей скрепкой.

Позднее сотрудница, читавшая некролог, подошла к директору Архива и попросила извинить ее за недоразумение с канатами. Этот фрагмент попал в ее выступление из файла о моряке. В правильном тексте сообщалось, что руки Исидора пахли пылью веков. Директор добродушно похлопал ее по плечу. В конце концов, моряков в Петербурге не меньше, чем архивистов. Да и какая разница, чем пахли руки покойника? Кто там будет принюхиваться…

Вам может понравиться: