1. Пролог
Я проснулась от холода. С трудом разлепив глаза, осознала, что все тело болит. Спину саднит, а кое-где печет и колет… от веток, на которых я лежала?! Тряхнув волосами, я зажмурилась и с трудом вздохнула глубже.
Что, черт возьми, происходит? Где я?
Сфокусировать взгляд было непросто. Только начало светать. Я лежала под какими-то раскидистыми кустами, спиной прижавшись к холодным кирпичам забора, и дрожала. Дыхание срывалось, сердце набирало обороты. Как я тут оказалась, если точно помню, что засыпала дома?
Звуки внешнего мира вкрадчиво сменяли звон в ушах. И самый громкий — шум двигателя — подкинул меня на месте. Стоило трудов никуда не дернуться, а только сжаться в комок. Хлопнули двери, раздались шаги и механический треск.
— Я нашел ее.
Хруст сухой листвы под чужими ногами выключил все мысли в голове. Животный страх завладел мной полностью и разогнал сердце так, что, казалось, оно бросится бежать впереди меня. Я взвилась из кустов и кинулась вдоль незнакомого забора. Оказалось, что он примыкал к лесу — повезло. Но когда я уже рванулась в сторону колючих кустов, до меня донесся крик:
— Робин, подождите! Все в порядке! Ваши родители вас ищут! Стойте!
Ноги запнулись за какую-то лиану, я взвизгнула и скатилась кубарем в кусты — только и успела закрыть голову и зажмуриться. Когда до меня добежал полицейский, я жалко стонала от боли и стыда.
— Мисс Райт, — официально позвал мужчина в форме, присаживаясь рядом. Он быстро снял с себя куртку и, подхватив меня под руку, помог сесть. — Дайте вас осмотреть…
Когда я сжалась под его курткой, он схватился за рацию:
— Медиков сюда! Нет, в сознании…
Меня прощупывали и осмотрели, докладывая в рацию о состоянии, а я не чувствовала ничего, кроме слез, льющихся по щекам.
— Что случилось? — раздалось вдруг ударом грома в моей Вселенной.
Я всхлипнула и съежилась, переставая дышать. Все показалось каким-то дурным сном. Может, мне что-то подсыпали, и теперь я брежу? А может, заболела, и у меня жар? Как еще объяснить то, что из-за спины полицейского вышел он — причина всех моих душевных болей. Что он тут делал?!
— Рэндольф Сазерленд, — представился он полицейскому, не собираясь меня узнавать.
Еще бы — наши отношения были тайной. Но ведь не до такой степени, чтобы смотреть на меня вот так безразлично, когда я в таком виде? Или… да?
— Девушка пропала ночью, — нехотя доложил офицер. — Я обнаружил ее у вашего дома…
Он еще что-то объяснял, а я уже не слушала. Взгляд медленно скользнул сначала по равнодушному лицу любимого мужчины, потом по забору его дома… и наполнился влагой. К счастью… Потому что видеть это все сил больше не было.
Я приперлась к его дому ночью, чтобы униженно скрутиться под его забором. Еще бы он смотрел по-другому…
Где-то вдалеке взвыли сирены, и тело налилось свинцом. Адреналин перестал фонтанировать в венах, и в букет боли душевной медленно вплеталась боль физическая, раскрывая мне все прелести моего положения.
— …С ней все будет хорошо? — донеслось до меня.
Вокруг уже сновали врачи. Меня погрузили на носилки и накрыли одеялом, но мне все еще казалось, что я там же — голым задом на земле, нашпигованной ветками. Рэн смотрел на меня все также незнакомо и безразлично, будто мне все приснилось — наши тайные встречи, страсть, его обещания… и неожиданная просьба больше не звонить.
