Мне казалось, у меня все под контролем – адвокат уже в пути, и скоро меня заберут из допросной. В конце концов, я же знала, на что иду, когда сунула нос в правительственную операцию…
Знала? Или бросилась в авантюру, очертя голову? А это не одно и то же?
Руки мелко тряслись… Когда меня обнаружили на крыше, думала, сердце остановится. И никакие убеждения не помогали. Я забыла обо всем – что взрослая умная женщина, что знаю свои права и имею разрешение на вмешательство третьего уровня. Почему вдруг уровень операции поменялся на первый? Понятия не имею. Зато увидела столько, что уже не только руки затряслись…
И даже хорошо, что про меня будто все забыли – у них, очевидно, были более важные дела, чем я в допросной. Но все равно меня трясло. На плече наливался синяк от хватки мужика, что меня сюда притащил. Думала, руку мне передавит! Да, я сунула нос куда не следовало. И собиралась нести за это ответственность.
Только когда в коридоре вдруг послышались тяжелые шаги, внутри все застыло в диком страхе. Дверь не слетела с петель, и это было гораздо хуже, потому что мужчина, вошедший в комнату, выместит злость на мне.
Я знала его. Видела несколько раз на открытых для журналистов заседаниях отдела по борьбе с преступностью. Старший наследник элитной военной династии, генеральный прокурор Ронан Харт. Сейчас, правда, его вряд ли можно заподозрить в причастности к правящей элите – упакованный во все черное, он выглядел так, будто вылез из самого пекла, свидетелем которого я сегодня стала. О нем так и говорили – никогда не отсиживается в кабинете, все контролирует лично и участвует во всех самых важных расследованиях.
Одного его взгляда было достаточно, чтобы я застыла с воображаемым металлическим штырем в позвоночнике, который он лично туда и всадил. Ему всего-то около тридцати, но свое высшее звание он уже оправдал с лихвой. А вообще я мало о нем знала… Непростительно мало. Никогда не думала, что Харт когда-либо лично придет по мою душу…
– Боишься, – прорычал, зло скривившись, и вдруг хлопнул дверью так, что у меня зазвенело в ушах. Как она не выпала с наличником – непонятно. – Правильно. Никакие связи тебе не помогут…
Я не дернулась, решив благоразумно молчать. Сколько смогу.
– …У тебя что, в голове замкнуло? Самец бросил? Заблудилась с тремя навигаторами? – Харт жаждал размазать меня тут же без суда и следствия. Он медленно приближался, а я инстинктивно шагала от него. – Может, я даже выслушаю…
– У меня допуск… – начала было я.
– Третьего уровня, дура! – рявкнул он. – Я тебя запру тут до конца жизни! Успеешь выучить отличие одного от другого!
– Вы никогда не предоставляете адекватную информацию об уровнях операций – неудивительно, что мне выдали кривую информацию! Все, что удается узнать, доходит до нас без уточнений! И я буду нести ответственность по закону, а не по вашим личным пожеланиям!
Долго «благоразумно молчать» у меня никогда не получалось. Зря. Этот мужик – чистокровная зверюга, а сейчас у него явно плохо с выдержкой, которая обычно ему вряд ли изменяет. Сложно было найти более неудачное время, чтобы попасть под его горячую лапу.
