Эхо моего сердца

Белый потолок. Лампы проносились одна за другой. Вокруг были врачи, они говорили все одновременно, так что разобрать слов было почти невозможно. Больничный свет слишком яркий, щиплет глаза, а голова начинает раскалываться от боли. Слышится шум. Он постоянно нарастает и вскоре становится невыносимым.

От страха Эмма внезапно открыла глаза и резко вдохнула. Сердце гулко колотилось, Эмма слышала каждый его удар. Она осторожно огляделась по сторонам – убедиться, что никто не заметил эту сцену. Так и было: каждый занимался своими делами. Эмма приоткрыла створку иллюминатора всего на несколько сантиметров, лишь удостовериться, что самолет уже поднялся высоко над облаками. Затем перевела взгляд на часы: самолет взлетел всего полчаса назад, до прибытия в Форт-Уэйн оставалось еще сорок минут. Эмме казалось, что она верно высчитала порцию снотворного, собираясь проспать весь полет. Самолеты были в тройке того, чего Эмма не переносила. Она отрицала эту фобию, считая, что уж час полета сможет выдержать любой. Но если бы начальство предложило ей другой способ добраться до места встречи, она бы не отказалась. Кроме авиаперелета, единственным вариантом доехать от Чикаго до Форт-Уэйна был автобус, но тогда дорога занимала почти пять часов, а в юридической фирме каждая минута исчислялась в долларах. К тому же Эмма еще и попросила отгул на неделю после того, как завершит эту сделку, а внезапный отпуск ее начальство не поощряло.

Заснуть вновь не получилось бы, да и бессмысленно – теперь времени до посадки оставалось немного. Но тревога постепенно накатывала и давила в области груди. Если Эмма ничего не предпримет, скоро начнется паника. Она начала перебирать варианты. Кресло рядом с ней пустовало, так что поговорить с попутчиком не выйдет. Можно попросить воды у стюардессы, но это отвлечет лишь на несколько минут. Эмма бросила взгляд на сумку, лежащую на пустом кресле. Ей совсем не хотелось делать то, что пришло в голову, но других идей не было. Она открыла сумочку и вытащила оттуда стопку писем, перевязанных между собой. Верхнее было отмечено датой десятилетней давности. Эмма аккуратно достала его из конверта и развернула. За прошедшие годы она ни разу не перечитывала эти строки. Она до сих пор не может ответить себе, зачем взяла их с собой в поездку. Письма хранились в коробке из-под обуви, которая переезжала вслед за Эммой из квартиры в квартиру. Первым делом на новом месте она прятала эту коробку и старалась о ней не вспоминать.

Образы и обрывки разговоров начали всплывать в памяти сами собой после первых же предложений: «Поскольку под рукой у меня нет ни компьютера, ни телефона, все, что я могу, – писать бумажные письма. Я тут вспоминала, когда увидела его в первый раз. Думала, что дома, но совсем забыла о нескольких днях до этого».

10 лет назад

Я, как обычно, добралась до школы с Мартой. Выходя из машины, мы заметили, как нашу одноклассницу Кристин провожал взглядом какой-то парень. Она посылала ему воздушный поцелуй, а он махал рукой на прощание. Мы бы не придали этому значения, но того парня раньше в школе не замечали.

– Думаешь, он из другого города? – спросила я подругу.

– И почему таким, как она, достается все самое лучшее? – проигнорировала Марта мой вопрос, продолжая бесстыже рассматривать незнакомца.