1. Глава 1
Первый вдох самый тяжёлый, будто пакет из синтетики на голове: вдыхаешь, вдыхаешь, а нечто незримое, тонкое не даёт вздохнуть свободно, заграждает путь воздуху. Паника и тревога враз заполнили рассудок, заставив повторять попытку снова и снова, пока наконец-то не прорвало преграду. Кислород ворвался в лёгкие, заполняя их и обжигая болью. Яркой, нестерпимой, острой, но такой оживляющей. Выдох принёс неимоверное облегчение, блаженство, больше ничего не хотелось, но вновь нарастающая боль заставила сделать новый вдох, чтобы обновить блаженный миг.
Вдох – выдох, вдох – выдох… я дышу… я… а кто – я? Какая тяжесть… будто плитой придавило всё тело… плитой. Точно, плитой, бетонной. Ася… Алёнка… Батя… Ба-а-атя-а-а?!
Взрывнику казалось, что он кричит во всё горло, но с губ бледного мальчишки сорвался лишь слабый стон.
– Сынок? – прозвучал дрожащий женский голос на гране слышимости, эхом прозвучал, словно из бочки. – Сыночек! – и грудь придавило ещё сильнее, что-то мягкое, тёплое и вздрагивающее.
Запах, такой знакомый, родной… мама… Мама? Откуда мама? Какая мама?
Мысли все смешались в одну кашу, выдавая картинки знакомых и незнакомых людей, короткие кадры, связанные с этой женщиной, которую подсознание упорно считало родной матерью, и с той, казалось бы, уже напрочь забытой жизнью.
Мгновенно в голове подростка промчался яркий калейдоскоп живейших воспоминаний из обоих миров…
Он, Котов Артемий, одиннадцати лет от роду, сирота, детдомовец, волею судьбы попавший в совершенно иной мир, где выживают лишь сильнейшие и счастливчики, где жизнь человека ни стоит и ломаного гроша. В тот раз ему повезло, он умудрился выжить в жуткой мясорубке, обзавёлся семьёй, друзьями и новым именем Взрывник, получил опыт выживания в одиночку и сражения с мутантами. Люди, принявшие его в свою семью, обучали мальчика военному ремеслу, потому как без этих навыков и знаний было не выжить в суровых условиях нового мира. Но судьбе показалось мало тех испытаний, через которые пришлось пройти мальчишке, и она решила ещё немного поиграться с ним, убив его там и воскресив тут. Воскресив, неизвестно где «тут», даже в другом теле, в теле умершего минуту назад двойника.
«Нет, я точно не знаю её, – думал мальчик, копошась в своих воспоминаниях, – но чувствую, что люблю эту женщину всем сердцем. Остаточная память занятого тела? Да, скорее всего. Тем более, меня предупреждали, что такое возможно», – вспомнил он наставления учёных перед переносом души.
– Уйди, дура! – раздался грубый мужской бас и снова так знакомый.
Память тела услужливо показала зверообразного бородатого верзилу со смутно знакомым лицом.
– Воздуху, воздуху дай ему! Отлипни!
И тут же тяжесть практически исчезла. Дышать стало легче, лёгкие болели заметно меньше. Привыкли, почти.
В нос ударил запах перегара и пота. Губ коснулось что-то твёрдое, холодное: – «Сталь? Лезвие ножа? Да, похоже, и запах характерный…»
– Дышит, – дрогнул бас. – Точно, дышит, – повторил он уже более уверенно. – Кхе-х! Моё семя не сломить! Ну, что ты встала, как вкопанная, воды подай быстрее!
Торопливые шаги удалились, послышались возня и грохот посуды, что-то упало, разбилось, плеснуло водой, и, поспешно шлёпая явно босыми ногами, шаги вернулись обратно. Широкая ладонь бережно приподняла голову, и сухих губ мальчишки коснулся край посудины, по горлу потекла прохладная, живительная влага.
