Русский легион

Последние письма или, Место встречи…

Если бы не Ита, то я, наверное, так и продолжал бы влачить жалкое существование, уподобляясь растению. Выращенный на определенных нравственных ценностях, я никак не мог приспособиться к рыночным законам и пребывал в ужасной депрессии. В тайне от самого себя, где-то в глубине души я все еще надеялся на счастливый случай, но в то же время я совершенно ничего не предпринимал для того, чтобы спровоцировать судьбу на более пристальное внимание ко мне.

Можно сказать, что в таком состоянии оказался я из-за собственного идеализма. Я, видите ли, был очень начитанным молодым человеком и, вступая во взрослую жизнь, свято верил в идеалы добра и справедливости, в любовь и дружбу. Карьера у меня складывалась как нельзя лучше. После окончания юридического факультета все пророчили мне «хорошую командирскую» должность в одном из элитных подразделений Управления внутренних дел. Вокруг меня постоянно было много приятелей и приятельниц. Но, по большому счету, с женщинами, честно говоря, мне не везло. Как правило, я выбирал самых непостоянных и коварных, обижая тем самым тех, кто действительно питал ко мне какие-то чувства, и, по любым меркам, были наиболее достойны моего внимания. Возможно, что за такую неразборчивость я и поплатился в последствии.

Иллюзии поры юношеского максимализма стали рушиться, преподнося мне уроки настоящей жизни. Из первого урока я извлек, что когда женщина говорит о любви, то не стоит безоговорочно верить ей, так как зачастую она пытается судить о том, чего не знает.

Уроком вторым стала иллюзорность дружбы. Те, кого ты считал, чуть ли не своими братьями, на деле всего лишь эксплуатировали твою удачу. Как только я совершал непрактичные, с точки зрения житейской логики, поступки, например, взял да и уволился из милиции, прервав рост своей «блестящей» карьеры без всякого разумного на то объяснения, так сразу же большинство «друзей» поспешили от меня дистанцироваться…

Впрочем, я не прав. Были люди, которые тогда не отвернулись от меня, а даже пытались поддержать… Но их помощь не могла спасти меня, ибо они сами были столь слабы и беззащитны перед обществом… Я не принял их милость и выбрал одиночество, отказавшись от многих земных радостей. Постепенно я привык к такому существованию, приспособился к окружающей среде. Никому не верил. Ни к чему не стремился. Плыл по течению. Предложили поучаствовать в организации российской газеты в провинции. Пожалуйста! Какая разница, чем и где заниматься? Кому-то еще нужен – и прекрасно!