Все жанры Все авторы
Третья тетрадь - Дмитрий Вересов

Третья тетрадь

Страниц

200

Год

2010

Представь себе, что привычное течение жизни петербургского антиквара Даниила Даха внезапно нарушается утренним телефонным звонком. Послышался нежный голос, предлагающий ему редкую находку - третью, ранее неизвестную биографам Достоевского тетрадь с записками Аполлинарии Сусловой. Именно она была роковой любовницей великого писателя, и это можно было считать настоящей сокровищницей знаний.

Мое любопытство переполнило меня, и я решительно отправился в назначенное место, полон ожидания и возбуждения. Но когда я наконец прибыл, сюрприз моментально постиг меня - владельца таинственной тетради на месте не было. Зато я обнаружил там существо, удивительно напоминающее саму Аполлинарию Суслову. Это было нечто мистическое - лицо, манера говорить, даже движения - все в ней передавало дух той глубокой и сложной любви, что связывала судьбы Достоевского и Сусловой. Мое сердце замирало от удивления и непостижимых чувств, которые ее присутствие вызывало во мне.

Устремившись в путешествие за ответами, я и моя загадочная спутница стали повторять маршруты и узнавать о мучительных отношениях, которые испытывали Достоевский и Суслова. Каждый шаг, каждый разговор открывали новые фрагменты этой безумно красивой и одновременно страстной истории. Мы расшифровывали древние записи, читали письма, стараясь найти подсказки и понять, каким образом эта таинственная тетрадь связана с двумя великими душами.

В конце концов, магическая тетрадь оказалась в моем распоряжении. Все те мучительные поиски, все те дни и часы, проведенные вместе, оказались вознаграждением. Но самое интересное еще предстояло...

Читать бесплатно онлайн Третья тетрадь - Дмитрий Вересов

Пролог

Позднее осеннее солнце еще только поднималось над лениво вздыхающим морем, и его слабый младенческий свет выхватывал из предутреннего тумана лишь самое яркое и насыщенное: зеркальные отблески, густо-лиловые пятна и красноватые камешки на серо-серебристой стене. И эта красная россыпь камешков неожиданно освежала стену, словно цветущие маки серые камни Херсонеса. С каждой секундой они все более наливались живым теплом, и становилось видно, что это ножки и клювы птиц, женские соски и кончики разомлевших пальцев. Спустя еще какое-то время вспыхнули розоватые гальки постамента, мраморного лутерия[1], птичьих крыльев и женских тел, потом полилась и холодная светло-зеленоватая вода. И, наконец, густо засиял темно-синий, почти черный фон.

Наконец стали отчетливо видны и все прочие, самые мельчайшие детали мозаики. Округлые, нежные части женских тел были выложены окатанным круглым галечником, ребристую ножку лутерия создавала продолговатая галька, положенная на торец, и в ней мерцали тонкие свинцовые прокладки силуэтов. Светлые камешки бликовали, создавая полную иллюзию влажности еще не высохшего тела…

И точно так же влажно блестели глаза старухи, сидевшей напротив этой древней мозаики и казавшейся такой же частью древнего понтийского, давно уже вымершего города. Черное платье старого темного шелка делало ее почти неотличимой от теней, то тут, то там бросаемых разбитыми колоннами. Но вот старуха с тяжелым вздохом, явно преодолевая боль в ногах и спине, поднялась. Она оказалась высокой и, несмотря на всю пышность юбок, стройной. Взгляд ее поражал какой-то невероятной надменностью. Сделав несколько шагов, старуха остановилась и, судорожно сжимая в костлявых пальцах нелепый потертый ридикюль, снова с жадностью впилась взглядом в мозаику.

Теперь, при свете уже окончательно поднявшегося солнца, было видно, что перед ней на стене, около умывального таза – лутерия, изображены две женщины, голубь и еще какая-то крупная птица, похожая на гуся. Женщина слева, вероятно, только что закончила мыться и пленительным извечным жестом поднимала руки, отжимая свои густые, тяжело ниспадающие волосы. Вся ее фигура дышала негой и томностью, но сверкавшие глаза старухи были устремлены совсем не на эту древнюю богиню. Она смотрела на женщину справа, отличавшуюся от левой всем своим существом. Та стояла чуть позади первой, будто невидимая ею, горделиво подбоченившись правой рукой, а пальцами левой опираясь на постамент. Но, несмотря на то что эта женщина, в отличие от первой, была одета, небрежно брошенный ей на спину плащ скорее не скрывал ее тела, а наоборот, своим вызывающе ярким золотом с изнанки еще сильнее подчеркивал торжество ее красоты… нестерпимой красоты, от которой стучит в висках, ломит зубы, заходится сердце…

Старуха невольно провела дрожащей рукой сверху вниз по лицу, и горькая улыбка исказила ее губы. Но вот она отошла еще немного в сторону, и в новой перспективе мозаика предстала перед ней совсем в ином виде. Левая сторона со светлым телом отжимающей свои намытые волосы красавицей осталась изысканной, изящной по форме и цвету, но не больше – зато правая с фигурой в золотистом плаще превратилась уже окончательно в явный триумф божества, божества строгого и сдержанного в своем величии, представляющего собой явную победу Афродиты Урании – Небесной над Афродитой Пандемос – Всенародной.

Вам может понравиться: