2096 года третьего числа по Марту от рождества Христова утром в третьем классе 34-ой средней школы города Москвы шёл урок по квази-иррациональной арифметике.
Над доской висел плакат: «Поздравляем уважаемого Евгения Алексеевича Кожемятку с юбилеем – двадцать пять лет безупречного педагогического стажа! Благодаря Вам выросло не одно поколение супер-дупер образованных сапиенсов».
В классе стоял негромкий гул, похожий на пчелиный. Голос учителя прервал его:
– Коловёнкин, к доске!
Мальчишка – рыжий, при взгляде на такого хочется засмеяться и даже трудно объяснить почему… Просто смешно. С флегматичным видом он вышел, повернулся к классу – одноклассники уже лежали в покатуху.
Учитель Евгений Алексеевич по прозвищу ЮджинСеич – маленький гладкий толстячок, волосы редкие зачёсаны набок, чтоб скрыть лысину. Стоял, заложив большие пальцы в проймы жилетки, и плавно покачивался – с носков на пятки и обратно. Класс гоготал. Коловёнкин невозмутимо сохранял молчание, взирая на всеобщее веселье.
ЮджинСеич подошёл к окну и распахнул его – холодный поток воздуха ворвался в классную комнату, ученики зароптали:
– Евгений Алексеевич, холодно!
– Шум и чрезмерное волнение мешают работе мозга, холод помогает остудить особо возбужденных и настроить их мозг на конструктивную работу… Ну-с, господа гуманоиды, сапиенсы и другие подвиды, Вы готовы замолчать и сконцентрироваться на предмете?
Класс в разнобой промычал что-то невнятное. ЮджинСеича не удовлетворил ответ класса:
– Не-е-т, не время закрывать окно. Недостаточно охладились! – заключил он.
Класс дружно закричал: «Охладились! Охладились!»
– Вот и ладненько, – ЮджинСеич миролюбиво посмотрел на угомонившийся класс и закрыл окно.
– Итак, Коловёнкин, на прошлом занятии мы рассматривали концепцию нелогичности сложения простых чисел и получение абсурдных закономерностей. Скажи нам, дорогой Коловёнкин, что получится при сложении два и два, если применить концепцию нелогичности великого Таркоса?!
Коловёнкин хлопал своими лупоглазками, молчал и широко, добродушно улыбался. Веснушки прыгали по его лицу, веселя класс.
– Так-так, и что же мы будем делать с тобой, Коловёнкин? – риторически произнёс ЮджинСеич. Класс затаился в предвкушении… ЮджинСеич не заставил себя долго ждать.
– Что ж, детский труд требует вознаграждения, – не спеша произнёс он и добавил, – Садись, два!
Коловёнкин, нисколько не огорчившись, ещё шире улыбнулся своей солнечной улыбкой.
Дожидаясь, когда Коловёнкин вернётся за свою парту, ЮджинСеич рассеянным взглядом обводил класс. Казалось он выискивает очередную жертву, но класс, хорошо изучив повадки своего учителя, знал – гроза миновала и следующей к доске будет вызвана его любимица-всезнайка со странной фамилией Кха-Кха. Есть подозрение, что папа Кха-Кха был залётный с Кентавра – уж больно быстро она соображала. Но узнать – правда это или нет, было делом невозможным. Информация такого рода доступна только Главному Генератору и Хранителю Памяти.
– Кха, – произнёс ЮджинСеич, и через две-три секунды он снова, как бы откашливаясь повторил, – Кха.
Кха-Кха вышла к доске и невозмутимо отчеканила:
– Экзи выравнивает станциональность в третьем измерении и при сведении разнополярных матриц превращает их в единое целое, – она написала на доске формулу сведения разнополярных матриц. – В итоге: два плюс два, мы получаем три – ответ три! – совершенно уверенно заключила Кха-Кха.
