Жорж иномирец. Книга 4

© Панченко Сергей

© ИДДК

Ляля лежала на диване, а моя маман сидела рядом с ней на табуретке. Обе, не сдерживая слюни, получали удовольствие. Моя родительница вычесывала расческой подпушек из шерсти, а кошка млела от этого, тарахтя, как старый холодильник. Дарик играл на компьютере, забыв обо всем на свете. Даже когда дед позвал его завтракать, он совершенно машинально ответил «угу» и продолжил играть как ни в чем не бывало. В славном мире Транзабара компьютеры не водились. Тамошний народ не привык пользоваться чужой фантазией, небогатой и заключенной в рамках экрана монитора. А сыну компьютерные игры пришлись по вкусу. Он отличался хорошей реакцией и тактической смекалкой, выбирая игры, в которых можно было реализовать и то, и другое.

Родительская Мурка, каждый раз тяжело переживающая визит Ляли, пугливо жалась к дверному проему и не спускала глаз с большой кошки. Супруга, лениво приоткрыв глаз, улыбнулась ей. Мурку как ветром сдуло. Мать достала пылесос и собрала со спины снохи некрасиво налипший поверх остистой шерсти подпушек.

– Извини, Ляль, нескромный вопрос: я могу твою шерсть деду на носки взять? – стесняясь, спросила мать, примяв рукой изрядную охапку вычесанного кошачьего подпушка.

– Ой, фу, может, ее лучше выбросить? – Ляля брезгливо посмотрела на упругий серый комок.

Как и все кошки, она не терпела продукты своей жизнедеятельности.

– Да ты что, это же такая ценность! – Мать убрала охапку в сторону. – Короче, ты не против?

– Ну ладно, забирайте, но при мне лучше не ходите в носках из нее, – попросила Ляля.

– Не пойму, что тут такого? Такая качественная шерсть, здоровая, чистая. Мне в детстве пришлось овец чесать, так там репьи, жиропот, дохлые насекомые, а у тебя – отборная. – Она сунула в шерсть нос и втянула воздух. – Душистая.

– Мам! – предупредил я родительницу, чтобы ее не понесло дальше.

Ляля, перестав получать удовольствие от процесса после сравнения ее с овцой, села, облокотившись на спинку дивана.

– Мама, у нас в Транзабаре печатают отличные книги про то, как разным людям можно спокойно уживаться в одном городе. Наверное, я вам подарю одну такую, – издалека намекнула Ляля на нетактичность моей матери.

– Ну, не то чтобы я мечтала о таком подарке, но дареному коню, как говорится… – Маман надела очки и попыталась ссучить из шерсти нитку, рассматривая ее на просвет. – То что надо, высший класс.

Ляля прикрыла глаза, чтобы не выдать свое мнение на этот счет. Ситуацию спас дед, жарящий на кухне яичницу на сале. Оттуда уже тянулся по комнате сизый ароматный дым.

– Дармидонт, иди завтракать, пока я сам не съел! – громко, настойчивым тоном позвал он внука.

– Угу, – ответил Дарик, не переставая клацать кнопками.

Дед любил упражняться в придумывании внуку различных имен с корнем «дар». Его фантазия зависела от того, какие чувства малец у него вызывал в настоящий момент. От Солнцедара в трогательные минуты обожания до Скипидара или Дурика, когда внук выводил его из себя. Простор отцовской фантазии давали мы сами, до сих пор не определившись с именем сына. Имя Дарик мы все еще считали временным, давая повод деду изгаляться в придумывании разных имен, похожих на обидные клички.

– Я тебе дам – «угу»! Выключай свои игрушки и марш завтракать! – пригрозил дед, решительно появившись в комнате. – А вы что смотрите, родители? Воспитывайте давайте.