Современная русская литература

Жанр: Критика

Автор

Страниц

Год

2012

Сегодняшняя русская литература уникальна и разнообразна, но чтобы понять её суть, нужно вернуться в прошлое и взглянуть на то, с чего она началась. В период перестройки, когда наступил новый этап в истории страны, русская литература не была такой, какой она есть сейчас. Один из ключевых моментов перестроечного периода заключался в том, что все запрещенное и запрятанное было доставлено на свет: мемуары белогвардейцев, зловещие воспоминания о лагерях, все "чернуху" и всю модернистскую литературу, которая отличалась от социалистического реализма, который ранее был единственно допустимым...

Можно сказать, что в именно в период перестройки возникла та самая основа, на которой строится сегодняшняя русская литература. Все запреты и ограничения, которые ранее не позволяли выразить полную свободу творчества, были сняты. Это позволило писателям и поэтам раскрыть свой потенциал, исследовать новые жанры и темы, не ограничиваясь рамками предшествующих эпох. Для читателей открылся мир разнообразных голосов, отличных от традиционного и утвердившегося социалистического реализма.

Сегодняшняя русская литература насыщена различными течениями и жанрами. Она включает в себя как классическое наследие великих писателей прошлого века, так и современные эксперименты и новаторство. Уникальность ее заключается в пропитанности современными реалиями и отражении актуальных проблем и вызовов современного общества. Сегодняшняя русская литература позволяет каждому читателю найти что-то волнующее, что-то, что касается его лично. Она способна затронуть самые глубокие эмоции и оставить неизгладимый след в сердце каждого, кто погружается в ее мир.

Читать бесплатно онлайн Современная русская литература - Михаил Веллер

Итак. Говоря о сегодняшней русской литературе, нужно, во-первых, прикинуть и определить, с чего она началась. Потому что в перестроечный период это была еще не сегодняшняя русская литература. Перестроечный период характеризовался тем, что вытащили все из закромов, из всех амбаров и сусеков – и стали гнать: мемуары белогвардейцев, лагерные воспоминания, всю «чернуху», весь модернизм, не похожий на социалистический реализм, который единственно раньше допускался.

И в это время были гигантские, небывалые в мировой истории тиражи газет, а главное – толстых журналов: «Новый мир» – 2 миллиона, «Знамя» – 1 миллион, «Юность» – 5 миллионов. Это было просто что-то совершенно небывалое.

В это время стали падать и исчезать некоторые авторитеты. Потому что, скажем. Говорили все за десять, за пятнадцать лет до этого: какой прекрасный писатель Валентин Распутин. Какая замечательная повесть «Живи и помни»! Валентин Распутин высказал неполностью демократические западно-свободолюбивые взгляды – и был немножечко отодвинут, и стали о нем говорить меньше. Бондарев, который официально – главный писатель о войне («Горячий снег» и т. д.), тоже получил наклейку реакционера.

Оно не все было так гладко! Демократы, которых так долго топтали, ревниво вышли в первые ряды. А «деревенщики» и народники наоборот, потеснились. А вытащили товарищей Гроссмана, Зайцева, Ремизова, Пильняка. Ну, Александр Исаевич Солженицын – это был просто гигант, утес, глыба, матерый человечище: кого рядом поставить? Он бы и не позволил никого рядом поставить.

А потом случился 91-й год с распадом Советского Союза. А где нет Советского Союза – там естественным порядком нет и советской литературы.

Это бы еще полбеды. Вместе с советской литературой, совершенно все ухнуло вместе с этой надстройкой, ухнул базис. У граждан исчезли деньги…

Это была знаменитая монетарная реформа, которая связывается в основном с именем Гайдара. Реформа Гайдара очень сильно, просто-таки колхозным комбайном, подкосила советско-русскую литературу. Потому что произошло страшное: не до жиру – быть бы живу.

В течение 92 года тиражи толстых журналов упали раз где-нибудь в 15. Пройдет еще пара лет – и они упадут в 100, в 200 раз! Журнал «Юность» (5 миллионов экземпляров!) – вообще исчезнет. Журнал «Новый мир» (2 миллиона экземпляров!) – будет натягивать тысяч 6–7. А остальные еще немножко поменьше. Толстые журналы превратятся в какие-то виртуальные издания, которые вроде бы есть – а вроде бы нет.

Но самый страшный удар получили маститые советские писатели, которые стали просто русскими писателями. Потому что накрылись сами издательства. Издательства перестали получать бесконечные государственные деньги и верстать планы на 5–7 лет вперед. Это называлось хозрасчет. Это называлось рынок. Рыночная экономика: давай, своди концы с концами. Вот, значит, советские издатели держали в руках свои концы, и свести их не могли никак. Потому что не получалось ничего. Потому что раньше книги маститых могли издаваться гигантскими тиражами – а потом уходить в макулатуру, это никак никого не волновало. Но сейчас их невозможно было продать – а следовательно, не на что было жить.

И когда лауреат Ленинской премии, Герой социалистического труда, знатный поэт Советского Союза Егор Исаев обнаруживает, что ему не на что жить: потому что сбережения сгорели и превратились в какие-то ничтожные деньги на килограмм колбасы, а печатать никто не собирается; а гонорары близки к астрономическому нулю, вот к холоду Мирового пространства. Егор стал на своей дачке под Москвой просто разводить курей, пытаясь прожить этим. И больше он стихов не писал. Можно по-разному относиться к его поэтическому таланту. Может быть, ему лучше было с молодости сделаться знатным советским куроводом. Но так или иначе, его судьбу разделили решительно многие.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: