Все жанры Все авторы
Кавалерийский марш с вариациями - Михаил Веллер

Кавалерийский марш с вариациями

Страниц

35

Год

2012

«На моем взгляде стоит следующая мысль, извлеченная из мудрых наставлений опытных сценаристов на Высших Сценарных Курсах: киносценарий представляет собой завершенное произведение искусства, существующее независимо. Он подобен газу, который выделяется после сгорания бензина в двигателе - это не какой-то безделушный продукт нефти, это именно тот, который движет поршни и придает автомобилю движение, в противном случае мы получим только тепло и неприятные запахи. Сценарий - это просто пересказ фильма, увиденного только одним человеком: сценаристом. Этот пересказ должен быть ясным, подробным, несложным и понятным - и это уже достаточно. Всякие стилистические выкрутасы здесь выглядят глупо и неуместно: это искусство визуальное, а не вербальное. В конце концов, как Мойша может передать по телефону арию Карузо? Вот и сценарист просто передает увиденное - это кино, выраженное в словах. И кино - это зрелище и движение. Картина! Цвета! Кадры! Движение! Звук! Вот что мы ожидаем от сценария. Можно сказать, что сценарий - это комикс без картинок: картинки описываются словами. Все, что нужно любому читателю - это немного воображения...»

Читать бесплатно онлайн Кавалерийский марш с вариациями - Михаил Веллер

Интродукция

Есть мнение, насаждавшееся старыми идиотами на Высших Сценарных Курсах: киносценарий есть законченное художественное произведение, существующее уже само по себе. Это все равно, что газ сгоревшего в двигателе бензина объявить самоценным нефтепродуктом; бред: этот газ двинет поршни и придаст движение автомобилю, иначе от него только жара и вонь.

Сценарий – это только пересказ фильма, который увидел пока один только человек: сценарист. Пересказ предельно внятный, подробный, ясный и простой: достаточный. Стилистические изыски тут глупы и неуместны: это искусство визуальное, а не вербальное. Ну, вроде как Мойша передал по телефону арию Карузо, – вот и сценарист просто пересказывает увиденное. Это кино в словах.

А кино – это зрелище, и это муви. Картина! краска! кадр! движение! звук! – вот что требуется от сценария.

Можно сказать еще одним способом: сценарий – это комикс без картинок: картинки тоже пересказаны словами.

Все, что требуется от любого читающего – это лишь капелька зрительного воображения. Тогда читатель будет читать текст – а перед глазами его будет кино. Важнейшее из искусств. Пир духа.

Со своей системой смешных условностей.

Если мы напильником стирали грань между городом и деревней – почему бы не стереть грань между прозой и кино? Так что не стреляйте в пианиста – он бренчал по костям, как умел.


1. Заброшенный аэродром – кладбище старых военных самолетов.

Бомбардировщик с выбитым остеклением фонарей, спущенные баллоны шасси, звезды на фюзеляже, отодранная обшивка.

Другой: отрезанные плоскости и хвост лежат на бетоне отдельно.

Третий: пустые пулеметные прорези в кабинах стрелков.

Трава меж бетонных плит, грязь и хлам под колесами: сигаретная пачка, разбитая бутылка, обрывок газеты.

Бесконечные ряды останков – некогда грозных самолетов.

По бортовым номерам и звездам – надписи мелом, кирпичом, аэрозольной краской: «хуй», «Биттлз», «Света + Саша = любовь», свастика, мегендоид, пацифистский знак.

Тихо возникает мелодия.[1]


2. Музыка эта звучит в черном роскошном «Мерседесе&600» – он приближается издалека по бетонной полосе вдоль ряда самолетов.

Приблизившись, «мерс» сворачивает и встает на просторной площадке: там уже несколько десятков модных машин: «БМВ», «Порше».


Машины стоят двумя группами, между ними – проезд к огромному ангару из рифленой жести.

Из «мерса» выходят четверо – две кожаных куртки, красный пиджак, деловой костюм – и идут к двери в воротах ангара.

На ходу – красный пиджак – в радиотелефон:

– Сегодня забит. Кинь стрелку на десять утра.

У дверей лениво стоят двое в камуфляже, с десантными «Калашниковыми». Деловито-разрешающе кивают входящим.


3. Внутри ангар полутемен и завален хламом вдоль стен. Середина пуста и ярко освещена несколькими направленными прожекторами.

В центре – приподнятая на полметра площадка вроде боксерского ринга: закинута брезентом, ограждена свисающим тросом меж угловых стоек.

Вокруг площадки – около сотни человек, в основном молодые крепкие мужчины. Стоят кучками, переговариваются, курят, шутят. Некоторые сидят – скамейки, раскладные и канцелярские стулья, несколько офисных кресел.

Двое заключают пари:

– Десять штук на Лелика против шести – идет? – Бьют по рукам.

Обрывки разговоров в толпе:

– …Вежливо говорю: ребята, можно посмотреть, кто за вами?

Вам может понравиться: