Глава 1
Аннабелла
Сияющее
бирюзовое море. Крики чаек, со свистом разрезающих воздух над нашим кораблём. И
солнце, солнце, солнце! Яркое жаркое солнце насыщенного жёлтого цвета, словно
желток из яйца нашей монастырской курицы вдруг выкатился и засиял во всём
великолепии своей густой желтизны на ослепительно синих небесах моей
благословенной страны Италии!
Ах, почему
даже сейчас, стоя на палубе роскошного парохода, я вспоминаю монастырь, который
я покинула совсем недавно при столь драматических обстоятельствах, почему?
Может быть, потому что я вдруг вижу на шумной нарядной набережной этого
весёлого приморского города чёрные кареты инквизиции?
О, эти
кареты, запряжённые лощёными вороными конями! Как бросился врассыпную гуляющий
люд при виде этих символов карающей длани святой инквизиции! В миг на
набережной не осталось никого! Лишь вороные кони цокали неспешно по брусчатке,
да носились чайки, не ведавшие людских забот и страхов.
Мне вдруг
показалось, что кареты прибыли за мной! Чтобы схватить меня и бросить в
застенки инквизиции! А потом пытать, вырывая волосы и ногти! Аааа! Мадонна!
Спаси, спаси меня! Крик застрял в моём горле, невыразимый ужас сковал все мои
члены…
Как
маленькая птичка перед раскрытой пастью жуткой змеи, так и я замерла, не в
силах оторвать взгляда от жутких карет с гербами святой инквизиции на блестящих
чёрных дверцах.
Всё замерло,
всё затихло перед этой грозной процессией. Лишь чайки залихватски проносились
прямо перед мордами коней, что везли свой наводящий ужас груз. Вот лошади одной
из карет споткнулись одновременно, испугавшись неведомо чего, заржали, встали
на дыбы, карета дёрнулась, и шторка в окне одной из дверец приспустилась.
Бледное как
смерть лицо показалось в открывшемся оконце. То была мать Франческа. Наша
взгляды встретились. Бесцветные губы матери Франчески зашевелились, рот
округлился и она закричала что-то, указывая своим тонким пальцем прямо на меня!
Подскочивший
всадник в чёрных одеждах грубо поднял шторку, придавив указующий перст матери
Франчески! Аааа! Налившийся кровью кончик пальца, красная точка на черноте
мерно удаляющейся процессии, ещё долго снился мне в ночных кошмарах…
Аааах… Наш
пароход давно отплыл, огласив прощальным гудком берег, а я всё стояла и стояла
на палубе, не в силах тронуться с места.
- У Вас всё
в порядке, сеньорита? - молодой красивый моряк в щеголеватой белой форме
наклонился ко мне…
Я вздрогнула
от неожиданности. Карие глаза со смешинкой, золотые кудри, мятежно вырывающиеся
из-под форменной фуражки. Высокий, статный. Ах, какая красивая у него форма! Ах,
какая улыбка!
Я робко
улыбнулась в ответ. Мои пальцы, намертво вцепившиеся в бортик, наконец разжались.
- Может
быть, проводить Вас в каюту? Мы выходим в открытое море, на палубе становится
свежо, - ах, я доверчиво вложила свою
слегка дрожащую руку в его, загорелую и сильную.
- В какой
каюте Вы остановились, сеньорита? – ах, карие глаза так близко. Не имея сил
ответить, я робко протянула ему свой билет с золотым тиснением, спрятанный за корсет.
О, каким
взглядом он проводил мою руку в момент высвобождения билета из тесного плена! О да! От только что пережитого потрясения моя
грудь вздымалась, словно внутри меня поселился кузнечный мех!
