33 желания Ромки Янтарёва

Редактор Э. Растатурина

Корректор Э. Растатурина

Иллюстратор А. Примак

Дизайнер обложки И. Серенко

© Надежда Васильева, 2022

© А. Примак, иллюстрации, 2022

© И. Серенко, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-2006-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В палату заглянула процедурная медсестра Вероника. Шевельнула пухлыми губами, бросив взгляд на Ромку. И снова испарилась, словно привиделась. Сквозь музыку в наушниках слов её Ромка не расслышал. Но понял: звала на укол. И чего тут не понять? Уколы в вену делала только она. Дядя Лёня, сосед по палате, взглянув на него, усмехнулся.

– Видел бы ты, Ромка, свою физиономию! Гримаса такая, будто тебе ласточка прямо на нос накакала, – и, хмуря кустистые брови, нарочито строго добавил: – Иди, иди! Некогда Веронике каждого больного подолгу ждать. – И принялся икать. Приступы икоты мучили дядю Лёню очень часто. Бывало, случалось такое и среди ночи. Ромка даже просыпался. Дядя Лёня пил мелкими глотками воду, задерживая при этом дыхание. Но ничто не помогало. Тогда он доставал из тумбочки бутылку с коньяком. В их коммерческой палате это не возбранялось.

Ромка снял наушники, нехотя спустил ноги с кровати, небрежно натянул спортивки. Три недели назад после первого укола в вену его стало тошнить. Запаха еды на дух не выносил, как беременный. Причём никакой. Наизнанку выворачивало. Три два вообще ничего не ел. Пока дядя Лёня врачихе не нажаловался. Та смутилась и вытаращила на Ромку удивлённые глаза.

– А что, я тебе преднизолон не назначила?

Ромка пожал плечами, и сердито отвернул лицо в сторону. Интересная! Его спрашивает. Не зря её дядя Лёня за глаза не Лилией Сергеевной, а «курицей» прозывает. Быстро осознав свою ошибку, Лилия Сергеевна стала поспешно листать его медицинскую карту. Убедившись в своей промашке, покачала головой и стала что-то поспешно карякать, держа карту прямо на коленях. И почему у врачей почерк такой неразборчивый? Однажды на какую-то процедуру ему направление в руки дали. Ни одного слова не понял. Словно не по-русски, а по-арабски нацарапано. Только что не задом наперёд и не снизу вверх, как у них.

– Будешь принимать по две таблетки три раза в день, – закончив писать, шутливо подмигнула ему Лилия Сергеевна: – На коленях у буфетчицы добавки просить станешь! Надуем тебя, как дядю Лёню. Разве дашь ему семьдесят лет? На лице ни одной морщинки. А ты, как говорят в Украине, «чахлик нэумэрущий». То есть, по-нашему, Кощей Бессмертный.

Шутку её Ромка проигнорировал. Смешно ей! Он, и правда, за последние полгода, как мама говорит, доходягой стал. Спортивки с задницы сползали. Пришлось резинку укорачивать. И щёки впали так, будто его только из концлагеря выпустили. Так что до её ли шуток?! К тому же внутри всё мутило, как после высоких качелей в детстве: вот-вот вырвет. Хоть бы ушла она скорей, что ли?!

Но врачиха уходить не торопилась. Поправив рукой пышную причёску и громко цокая каблуками, перешла к дяди-Лёниной кровати, присела на стул возле его постели.

– Ну, как ваши дела, Леонид Иванович? – Положила руку на его запястье. И зачем его пульс считает? Не сердечник ведь…

– Мои дела как сажа бела, – отшутился дядя Лёня. – Проклятая икота замучила! Слух, зрение теряю не по дням, а по часам. Седьмой курс химиотерапии принимаю, седьмой раз наголо голову брею – последней красы себя лишаю, – подмигнул он Ромке, – а будет ли толк с этой химии? – больше для куража, чем серьёзно, по-стариковски, брюзжал он. – Хотя за жизнь-то я, если честно, не очень-то цепляюсь. Восьмой десяток уж отсчитываю. Устал жить. К тому же Людмила Петровна моя, Царствие ей небесное, поди уже заждалась меня. – И кивнул в Ромкину сторону: – Молодые, вон, такие как Ромка, пусть за жизнь борются. – Они ещё в жизни ничего не видели. А я – то уж всякого насмотрелся…