Сокровища хана Кемиля

Апрель в этом году выдался теплым, до майских праздников еще целая неделя, а на градуснике больше двадцати тепла. Восьмиклассник Толя Воронцов украдкой взглянул на часы и тяжело вздохнул, до конца урока еще целых двадцать две минуты. На улице задорно тренькнул трамвай, послышалось постукивание тяжелых металлических колес о рельсы пути. Толик посмотрел в окно и вздрогнул от неожиданности. За низеньким бетонным заборчиком, отделявшим их школу от внешнего мира, стояла она, Таня Зверева. Толик осторожно закрыл глаза и, мысленно сосчитав до десяти, открыл их вновь. Видение исчезло. Трамвайная остановка, киоск «Роспечать» и палатка «Мороженое» были, а вот Танька исчезла, испарилась, словно утренняя роса.

– О чем мечтаем, Воронцов? – Высокая худая математичка, прозванная ребятами «Синусоидой», сжав в руках тонкую длинную указку, с усмешкой глядела на Толика.

– Ни о чем не мечтаем, Анна Ивановна, – Толик попытался отвести от себя удар и сразу погасить назревавший конфликт, но не тут-то было, математичка была настроена решительно.

– Да-а-а?! – удивленно протянула Синусоида и принялась расхаживать между стройными рядами купленных к началу учебного года парт, помахивая своей указкой, больше похожей на шпагу мушкетера, чем на обычное учительское приспособление, – не мечтаем, значит, так, Воронцов?

– Нет, нет, не мечтаю я не о чем, честное слово, АнИванна, – подтвердил Толик, истово мотая головой из стороны в сторону.

– А вот это плохо, – опечалилась Синусоида, – мечтать надо, мечтать тебе прямо-таки необходимо, Воронцов! Мечтать, как бы перейти в следующий класс, а не вылететь из школы из-за двоек по моему предмету! Скоро годовая контрольная работа, а у половины класса неуды! Вам учиться надо, а вы вместо учебы в клубе «Росич» своем пропадаете!

Математичка отошла от парты, за которой, уперев взгляд в пол, сидел Толик, и вновь принялась за обход, подолгу нависая над нерадивыми учениками. О строгости Синусоиды ходили легенды, и все, и двоечники, и хорошисты, замерли, ожидая, когда же прозвенит долгожданный звонок на перемену. Но вот звонка-то, как раз, и не последовало. Вместо него в класс вошел директор, Петр Петрович, по прозвищу Пит Питыч. Вместе с ним явился толстенький полицейский в чине майора.

– Друзья, – начал Пит Питыч.

Как любой преподаватель английского языка, Петр Петрович придерживался крайне либеральных взглядов и разговаривал с учениками в доверительно-уважительном тоне.

«Друзья мои, в нашем городе случилось непонятное и загадочное событие, а именно, – Пит Питыч сделал паузу и поднял вверх длинный указательный палец, призывая слушателей к повышенному вниманию, – пропал профессор Черников. Вы хорошо его знаете, он уважаемый всеми ученый-историк, а так же, руководит военно-патриотическим клубом «Росич», в котором состоят многие из вас».

Класс подавленно молчал, осмысливая только что услышанное. Пит Питыч был прав, Павла Егоровича Черникова в Славограде знали все. Он не раз водил школьников в походы, на экскурсии, учил ребят скакать на лошадях, владеть древними видами оружия, устраивал военизированные игры, в которых копировались великие исторические баталии.

Недавно, на день города, Черников представил знаменитую Бородинскую битву, поставленную силами своих воспитанников. Зрелище было грандиозным. Спонсоры, местная трикотажная фабрика, даже изготовила костюмы тех времен, в которые переоделись участники действа. Эскизы к костюмам выполнил все тот же профессор Черников. Репортаж об этом событии показывали по одному из центральных телеканалов, смотреть «их Бородино» приезжали гости из соседних городов. Толик был на том сражении французским пехотным офицером, а сын Черникова Кирилл – кирасиром. Хотя Кирилл был на три года старше Толика, ребята дружили, и Воронцов часто бывал в гостях у профессора.