Несущие свет

© ТА «@элита», 2019

1974 год, сентябрь.

Иван Иванович Потапов. 49 лет. Председатель парткома. Женат.

Иван Иванович не спеша поднимался по широкой лестнице главного административного корпуса института. Остановившись на площадке между вторым и третьим этажами, он взглянул в окно.

Чуть заметный моросящий дождик, начавшийся с утра, к середине дня усилился и превратился если не в тропический ливень, то во что-то близкое к этому. Дождь, падая с неба, сталкивался с крышами домов, превращался в бурные потоки, с которыми не справлялись водосточные трубы, и вода, переливаясь через желоба крыш, стекала по фасадам зданий. Сливаясь друг с другом, ручьи устремлялись к канализационным решёткам, которые также не могли поглотить всю ту воду, что обрушилась на город. Асфальт тротуаров и дорог исчез под грязными и мутными водами, обрушившимися на город. Редкие машины боязливо жались к обочинам, а то и вовсе останавливались посередине дороги. Пешеходов не было вовсе, и только смутно чернели за пеленой ливня деревья, высаженные городскими властями вдоль тротуаров.

Город заливало. Казалось ещё немного, и он исчезнет под кипящей водяной толщей.

Наблюдая весь этот катаклизм, Иван Иванович обречённо подумал, что совершенно не готов к такому буйству природы. Строгий двубортный костюм тёмно-синего цвета, белоснежная рубашка, галстук в тон пиджака, да модельные югославские туфли. Вот и все, что присутствовало на нём из одежды. И в кабинете у него ни плаща, ни резиновых сапог, даже зонтика не завалялось. Впрочем, имелась шляпа, очень модная польская шляпа, которую ему привезла жена этой весной из туристической поездки в Варшаву. Её он надел специально, выходя утром из дома, чтобы не намочить голову под едва заметным утренним дождиком.

«Шляпа, – горько подумал Иван Иванович, – мог бы сообразить: все крупные неприятности начинаются с малого. Как теперь до дому добираться?»

Судя по тому, что Иван Иванович увидел для себя проблему в ливне, шумящем за окнами, жизнь его была великолепно устроена и проходила без каких-либо серьёзных потрясений. Такой взрослый, обстоятельный и солидный мужчина, за которым есть, кому ухаживать и решать все бытовые проблемы. Подобие маменькиного сынка, лет сорока. Но это было поверхностным наблюдением. Человек, подумавший так об Иване Ивановиче, сильно ошибался и, как следствие, мог попасть при общении с ним в неловкое положение. Если не больше.

В жизни Иван Иванович был человеком решительным и жёстким, временами даже чересчур жёстким. Работа обязывает быть не просто жёстким, но и жестоким. Беспощадно, калёным железом… со всей этой шушерой: врагами партии и народа. Он часто жалел, что родился не в средние века при царящей и вездесущей святой инквизиции… Вот уж кто действительно не церемонился с врагами и по-настоящему, по взрослому калёным железом выжигали всю нечисть.

«Из меня бы получился очень даже неплохой инквизитор! Куда там Великому Инквизитору, в подмастерьях ходил бы, – частенько думал про себя Иван Иванович. Впрочем, тут же одёргивал себя: – Инквизиция потому сдала свои позиции и спасовала, что не было у неё единственно правильного марксистко-ленинского учения. Мы же сегодня вооружены этим великим знанием и потому проиграть нашу святую борьбу за дело народа не можем!»