Все жанры Все авторы
Экслибрис - Ояр Вациетис

Экслибрис

Страниц

40

Год

—

Поэзия Ояра Вациетиса (Ojārs Vācietis, 1933–1983) – это уникальная проекция общего поэтического процесса с пятидесятых по восьмидесятые годы. Его творчество является ярким отражением духа времени, стремления к преображению и постижению жизни. Ояр Вациетис не просто следовал за трендами своего времени, он сам был двигателем поэтической эволюции, вдохновляя многих поэтов своего поколения.

«Не я придумал поэзию, это она придумала меня», – говорил Ояр Вациетис, осознавая свою миссию как поэта. Его стихи пронизаны глубоким пониманием человеческой сущности, философскими размышлениями, искренней эмоциональностью.

Как отмечал С. Палабо, Ояр Вациетис был не просто поэтом, а истинным понимателем. Его слова проникали в глубины души, вызывая отклик и восторг у слушателей и читателей. Вассиант Ояр Вациетис стал неотъемлемой частью литературного наследия Латвии, оставаясь великим поэтом и после своей смерти.

Читать бесплатно онлайн Экслибрис - Ояр Вациетис

Нельзя не обратить внимания на ярко выраженную космичность Вациетиса. Он в равной мере понятен и латышу, и русскому, и… (больше ни за кого не решусь поручиться) – и в то же время одинаково чужд нам всем. Как конкретная реализация мирового духа, Вациетис – поэт, бесспорно, латышский и никакой другой, но он не принадлежит полностью ни своему поколению, ни Латвии в целом не столько по праву гения служить всему человечеству, сколько по свойству айсберга скрывать под водой пять шестых своего тела. Людмила Азарова-Вациете как-то сказала, что Ояр – это тот случай, когда в одном человеке действительно семь «Я». Легко сообразить, что при взгляде на правильную семигранную призму или пирамиду видишь не более четырех боковых граней…

Антрацит

Antracīts, 1978

Путь

К чему бы я ни шел,
я иду пешком.
Я ведь хочу прийти,
вовсе не –
появиться.
Вне верст усталых.
Вне снов одиноких.
Вне встреч с собой.
Вне тоски
по тебе.
Я ведь хочу зайти,
вовсе не –
заявиться.
Вне расстояний.
Вне обочин.
Вне звука шагов,
твердящих
непроизносимое.
Да, я стоптал немало
подметок,
но не затоптал ни одного
человека.

Антрацит

1
Проехала машина
с каким-то там углем…
Я всю жизнь нет-нет
да и вспомню
ту машину с каким-то там углем.
Я изжаждался по одиночеству,
и я встретил
одиночество ночи в черной накидке.
Одиночество порою необходимо,
но я захлебнулся им
и начал тонуть.
По одиночеству
может идти лишь умеющий плавать.
Мне было позволено
лишь пригубить…
Но тут прошла
машина с каким-то там углем.
2
Нет, не пройти мимо
// того антрацита.
Не я эту
кучу вырыл,
та куча не станет мой дом
согревать.
Зато антрацит добыт
в точно таких же шахтах,
какие сам прорубал.
По точно такому же аду,
черному,
с блуждающими огнями,
за словом идут,
за поэзией
и за любовью.
И часто в местах добычи
на поверхность земли
выходит только глухой раскат.
Из черного колодца счастья
выносят самих углекопов,
и неподобающе черными,
с неподобающе светлыми глазами,
они выглядят
в полуденном солнечном блеске…
3
Вовсе я не из тех,
кто мог бы сидеть здесь с лупой,
однако сижу.
А у меня ведь еще инструмент есть –
// только спрятан внутри.
Так долго я здесь сижу,
что кусок антрацита
уже перерос Гайзинькалнс,
потом Эльбрус
и теперь, противно
поблескивая, как автоген,
высится
над Гималаями.
Больше не сыщешь сходства
со стеклянной горой,
где конь золотой годится.
Ни с чем больше нету сходства –
того, что я ощущаю,
тоже не объяснишь.
Нет,
пока я не подобрался
к бесконечному,
но определенно ползу вперед.
Не то, чтобы я понимал
бесконечность,
однако вижу,
откуда растет антрацит,
и чувствую то, что положено,
глядя на звездные пляски…
Что-то в них от меня самого,
так же, как в черном
искрящемся антраците
или Млечном пути,
научиться ходить
по которому пока невозможно.

Серого цвета

Я превратился
в одно-единственное серое око:
                   из серых луж
                 пьют серые голуби;
               серый дождик
             серые лужи
           вгоняет в серую дрожь;
    на горизонте
  из серых башен
серая клякса…
Серый туман,
клубясь, наползает,
как пепел пожарища…
Я превратился
в одну-единственную серую ноздрю:
               ворсинки шарфа
             меня щекочут –
            как в двигателях сожженный бензин;
           серые пятна
         на досках лесов –
       как будто плотник прошелся;
запах гари –
вчера в этом городе
день загорелся, скроенный наспех,
Вам может понравиться: