Музыкальный гений

Нынешней зимой стоял жуткий холод в Латтерготе. Было поздно и город медленно засыпал. За окном ничем не примечательного, старого дома не видно совсем ничего, на черном небе еле проглядывался узенький серп луны. В жилище от каждого шага жутко скрипели высохшие половицы, а от сильного ветра его даже немного покачивало. Во время дождей протекала крыша, и исправить это было некому. Здесь ютилась старушка Ирма. Когда-то богатая жена бизнесмена Латретте, теперь же просто обедневшая вдова. Муж ее давно умер. И теперь она жила одна с дочерью Изабеллой.

Темной ночью Ирма спала в спаленке наверху. Изабелла сидела на первом этаже в гостиной и читала книгу при тусклом свете лампы. Она не могла заснуть. Вдруг раздался короткий, громкий стук в дверь. Иза была увлечена книгой, и стук напугал ее: она вздохнула, ее тело на время онемело, и по нему пронесся холодок.

– Кого это там принесло? – недовольно прошептала она, отложила книгу и плед, просунула худые ноги в тапки и не спеша подошла к двери.

Приоткрыв ее и запустив в дом холод, она никого не увидела и уже поспешила закрыть дверь, как вдруг услышала плачь. Изабелла, обнаружив ребенка на пороге, подобрала его и оглянулась по сторонам в надежде увидеть хоть кого-то, но тщетно.

Сильный студеный ветер не позволил ей долго стоять. Изабелла поставила корзинку с дитем на стоящий у двери стул и с трудом закрыла старую, сопротивляющуюся дверь. Изрядно промерзнув, женщина схватила корзинку и кинулась к печке, которая пусть и слабо, но согревала. Поместившись на небольшом толстом ковре, Изабелла начала разбираться с оставленным на ее пороге. В корзинке с совсем новорождённым младенцем, укутанным в старое и потрепанное одеяльце, лежал маленький сложенный кусочек бумаги и больше ничего. Осмотрев младенца, Иза решила укутать его во что-нибудь тёплое и чистое, напоить свежим молоком коровы, располагающейся в пристройке за домом, и уложить в кресле рядом с камином.

– Кто это тут? – рассмеявшись, играя с малышом, спросила Иза, – Так ты у нас мальчик, что ж, какие красивые у тебя глазки, просто загляденье. И как только твоя мать решила от тебя избавиться?

Когда мальчик сладко засопел и уснул, любующаяся им женщина решила изучить сверток бумаги. Про себя, чтобы не разбудить ребенка, она прочитала записку:

«Надеюсь, вы сможете о нем позаботиться… Простите меня за все и берегите его.

Д.Л.».

Изабелла несколько раз перечитала бледно написанное карандашом послание и провела большим пальцем по инициалам «Д.Л.». «Неужели это она?», – подумала женщина. Изабелла Латретте бросила задумчивый, печальный взгляд на спящего младенца, а потом на окно.

Она решила не будить мать и рассказать ей о неожиданном подарке уже утром.

Ирма почти всю жизнь до беспамятства любила мужа и, к счастью, эта любовь была взаимна. Но, к сожалению, он сутками пропадал на работе. Казалось, он ничего не видел и не замечал, только и делал, что зарабатывал.

– Дорогой, иди ужинать, мы только тебя и ждем, – крикнула как-то Ирма мужу, весь вечер готовившая праздничные блюда по случаю его именин.

– Я поел на работе, ужинайте без меня. Мне некогда, – в спешке, поднимаясь по лестнице, говорил Латретт.

Ирма же наоборот практически всегда сидела дома, занимаясь детьми и иногда хозяйством («Зачем, если есть прислуга», – зачастую отвечала женщина), посещала светские мероприятия, когда об этом настаивал супруг, но удовольствия от этого получала мало.