Где кончается вчера

Травмы могут быть разными, но каждый человек

переживает свою собственную боль,

и для него она – самая сильная.

Мэрилин Мюррей

Виктор сидел за своим столом в уютном, но душном офисе. Он работал программистом в небольшой компании, где технические проблемы появлялись с завидной регулярностью. У него была своя зона комфорта: за экраном монитора, с клавиатурой под рукой Виктор чувствовал себя уверенно. Но сегодня, в этот серый осенний день, рутина снова давила на него. Он пытался справиться с очередным сбоем в программе, но мысли постоянно ускользали. Окна офиса выходили на унылую городскую улочку, и за ними капли дождя стекали по стёклам, как слёзы, оставляя за собой влажные полосы. Рабочий день был переполнен самыми обычными задачами. Виктор исправлял ошибки в чужом коде, отвечал на звонки коллег, которые жаловались на недоступность приложения. Он усердно трудился, понимая, что должен обеспечивать бесперебойную работу корпоративной программы. Но на этот раз его мысли были заняты совсем другим. Секретарша Саша – стройная, с рыжими кудрями, струящимися до пояса, как всегда, полная энергии и оптимизма, шла мимо, весело обсуждая с кем-то по телефону планы на сегодняшний вечер. Витя уже два года работал в этой компании и при виде Саши всегда чувствовал, как её смех поднимает ему настроение и в то же время вызывает грусть – у него не было ни малейшего шанса приблизиться к её сердцу.

Виктор вернулся к мыслям о работе, когда увидел, что Саша, секретарша, уже занялась сортировкой документов на своём столе. Она отличалась весёлым нравом и умела привлекать к себе все взгляды, переключать на себя внимание окружающих. Каждый раз, когда Саша проходила мимо, Виктор замечал, как её огненные локоны колышутся от малейшего движения. Её яркие глаза искрились, когда она смеялась, и это завораживало Виктора. Он часто ловил себя на мысли, что думает о Саше больше, чем положено. Но разве она могла обратить внимание на такого, как он? Виктор всегда был слегка неухоженным. Полноватый, но не настолько, чтобы казаться откровенно толстым, он давно уже не заботился о своём теле. Его круглое лицо с вечной щетиной создавало впечатление, что Виктор постоянно оставлял бритьё на потом. Растрёпанные отросшие волосы выдавали его привычку пренебрегать парикмахером. Очки с тонкой оправой постоянно съезжали набок, придавая ему нелепый вид. С девушками он всегда был робким, общаться с ними у Вити не получалось: слова словно застревали в горле, едва он пытался их произнести. Порой Виктор мечтал о семейной жизни, о том, чтобы иметь кого-то рядом – женщину, с которой можно было бы делиться радостями и горестями, но в свои тридцать два года он ещё не был женат и никогда не имел даже мало-мальски серьёзных отношений. Осознание того, что Саша замужем, делало Виктора ещё более робким, этот факт словно окончательно убивал в нём любые надежды. Иногда, конечно, он пытался оказывать девушке мелкие знаки внимания: приносил ей кофе, оставлял шоколадки с цельным орехом на столе. Однако каждый раз, когда Виктор смотрел в её глаза, он видел только дружелюбие, но не то, что искало его сердце. В свои годы он чувствовал, что время уходит и ему надо что-то менять. Витя часто мечтал о том, как было бы хорошо, если бы он смог сделать шаг вперёд, но внутренний страх будто сковывал его жизнь. Каждый раз, когда приходила эта мысль, в душе возникало сопротивление. Не потому, что Виктор не хотел любви, а потому что его привычная жизнь уже стала комфортной, словно старая, изношенная кофта – не новая, но тёплая и удобная. И в этом знакомом, уютном мирке не оставалось местечка для ухаживаний и создания близких отношений. Он понимал, что замкнулся в этом круговороте, но это давало ему иллюзию стабильности и контроля.