Чёрное сердце. Часть 2. Смерти вопреки

– Не смей умирать! – рычу злобно-требовательно. Ловушка из ладана уже не держит – границы нарушены. Кровь бежит по жилам проворнее, силища бьёт ключом – вот, что значит, душа ангела в купе с демонической. – Ты мне не нужна… без тела… Я же… больной… извращенец… – стоя на коленях, трясу обездвиженное тело Витки. Её глаза стали стеклянными, невидящий взор устремлён в никуда. – Не смей!..

Невольно содрогаюсь от ужаса, от осознания масштабности случившегося. Люди умирают тысячами, сотнями тысяч, но ни одна смерть не сравнится по значимости с этой. Единственно-важной… Ивакина холодеет – душа её покидает. Не в силах что-либо исправить, обречённо смотрю, как из обездвиженного тела выплывает светлая бесформенная субстанция. Покачивается из стороны в сторону, точно раздумывает, что делать дальше, – и нерешительно подплывает ко мне.

– Я не приму тебя, – отрезаю гневно. – Ты мне не нужна! – вновь перехожу на яростное рычание. – Вернись к себе в сосуд… – умолкаю от безысходности. Витка никогда не делает, что велю. Обязательно изменяет правила, нарушает указы, переворачивает по-своему.

Душа чуть отстраняется, описывает пару кругов вокруг меня и, стремительно воспарив к потолку, просачивается сквозь брёвна.

Сердце ускоряет бег. Недоуменно верчу головой. Что происходит? Я не ощущаю прибывающей силы! Новой… Странно. Куда делась Виткина душа? Если не мне то, кому досталась? Никто не вправе забрать то, что принадлежит мне! Ивакина отдалась по собственной воле… Навечно!

В зияющей дыре на месте двери мелькает тень. В долю секунды опускаю голову Витки на пол и прыгаю уже демонической сущностью. Устремляюсь к Лучковой с неестественно повёрнутой головой, и валяющему с ней рядом ещё одному трупу собрата, с торчащим в груди кинжалом. Теникрылый появился в домике, только я расправился с демонессой. Убил его, вонзив нож в сердце. Так узнал, как работает артефакт – рассеивает душу, но для этого повреждение сосуда должно быть смертельным.

Махом выдираю клинок. Подняться в полный рост не успеваю. Одновременно с разворотом материализуюсь человеком, и интуитивно выставляю оружие туда, где должен очутиться теникрылый. Чутьё не подводит. Демон в людском обличье неуклюже напарывается на лезвие. Спешно вскакиваю, всаживая острие глубже – входит легко, точно в масло. Некогда собрат с хрипом оседает, судорожно вцепившись крючковатыми пальцами в мои плечи. В глазах искреннее удивление, губы беззвучно шевелятся, с уголка рта змеится бурая струйка. Жду бесконечно долгие секунды. Кинжал в руках накаляется, ладонь жжёт, едва можно терпеть. Рывком выдёргиваю. Труп заваливается, из него выплывает тёмное облако. Можно было бы позволить душе рассеяться мириадами тёмных искр, но лучше поработить. Не теряя времени, распахиваю ловушку, – ещё покоившуюся на запястье Лучковой, куда недавно определил саму Ваал, – и ударяю ладонью по циферблату, в центре которого красуется острая игла-кнопка. Вспышка боли проходит, часы мгновенно вбирают жертвенную каплю моей крови, и пленят убиенного демона. Затворяю створку, наскоро надеваю артефакт себе на руку. Крепко стискивая кинжал, выбегаю на улицу. Спрыгиваю с высокого порога хижины – лестницу разнесло вдребезги, – и с ходу отмахиваюсь от очередного теникрылого. Он лишь успевает не то охнуть, не то хрипнуть. На лице полное непонимание, на груди вмиг алеет глубокий косой порез от плеча до бока. Распоротая футболка пропитывается багровым. Душа отделяется от тела одновременно с его падением на землю. Ловким движением и, пережив очередную скоротечную боль в пальце, загоняю в часы и эту душу.