Все жанры Все авторы
Из памятной книжки - Глеб Успенский

Из памятной книжки

Страниц

25

Год

—

Внимание, читатели! Сегодня мы представляем вам уникальное произведение - два очерка, которые знаменитый писатель Успенский создал после своей поездки за границу. Эти очерки оказались такими проницательными и остроумными, что они даже попали на страницы престижного издания «Русские ведомости». Однако, по сожалению, после этого они больше нигде не печатались.

Первый очерк, называемый «Там знают», посвящен поездке Успенского в Париж и Лондон во время его второго путешествия за границу, которое продолжалось с января по август 1875 года. В нем писатель рассказывает о своих впечатлениях от Запада и задает острые вопросы о капиталистической системе. В конце он создает сатирическую картину возвращения русского путешественника на родину и его столкновения с господствующими порядками чиновничье-полицейской системы.

Второй очерк сосредоточен на русском интеллигенте, который является типичным представителем «среднего образа мыслей». Этот тип уже ранее появлялся в других работах Успенского, таких как очерки «Неплательщики» и «Больная совесть». В своем произведении писатель разоблачает ту часть интеллигенции, которая в период реакции 70-х годов отреклась от демократических идей ради высокого заработка и выгодных позиций у концессионеров и финансистов.

Надеемся, что вы насладитесь этим уникальным произведением, которое столь точно отражает размышления и наблюдения Успенского после его путешествия за границу. Это произведение позволит вам заглянуть внутрь ума талантливого писателя и взглянуть на мир глазами человека, который смело ставит под сомнение многие устоявшиеся нормы и ценности.

Читать бесплатно онлайн Из памятной книжки - Глеб Успенский

I

Там знают

…Еду и сплю…

Быстро, легко и плавно несется уютный вагой по прусским рельсам; унылый перезвон колоколов, напоминающий благовест в бедный колокол бедной сельской церкви, дает знать, в легких просонках, что мы на станции. Но тело так устало от долгого пути, что не хочется поднять головы от подушки, чтобы взглянуть в окно, посмотреть на местность, на народ; еле-еле подумаешь про себя «станция, мол», перевернешься на другой бок, и дремота тотчас снова овладевает сознанием; чуть-чуть ощущаешь, что поезд тронулся, и опять спишь. Долго так ехал я и спал.

Вдруг… среди полного покоя и забытья что-то словно ножом ударило и в мозг и в сердце… ударило так больно, что я мгновенно вскочил с покойного дивана и долго не мог понять, что это со мной и отчего это? А между тем что-то больное, ноющее бежало по телу с самых подошв и подступало к груди, точь-в-точь как во время морской качки, когда пароход с высокой волны вдруг упадет куда-то низко-низко.

В моем сердце тоже что-то сорвалось и падало низко-низко… «Что это такое? Отчего? Что мне вспомнилось, что приснилось?» – допытывался я у самого себя и сразу не мог ничего сообразить, – я только смутно сознавал одно… через шесть часов опять буду дома… «Нет, не может быть! – решал я. – Два-три дня тому назад я так хотел вернуться домой, мне так стало скучно за границей… Нет!.. Не от этого!»

Но странное дело! В следующую за таким решением минуту сердце падало куда-то еще ниже, ушибалось обо что-то еще больней, и – увы! – всякий раз эти очень больные ушибы неразрывно связывались с сознанием, что вот через шесть часов буду дома, и опять… При слове «опять» мысль прерывалась в мозгу и продолжалась тупою болью в сердце.

Да – «опять»!

При всем моем желании и усилии как-нибудь иначе растолковать себе мое внезапное пробуждение из спокойной дремоты я с каждой минутой должен был убеждаться, что я испугался именно того, что через шесть часов буду дома, что только шесть часов осталось мне до того, когда начнется «опять»… Душной и темной тучей неслись на меня, с каждой секундой все ближе и ближе, забытые мною родные пустяки и воскрешали, всею массою своею, сливающеюся в одном мучительном представлении «опять», – забытую боль, от которой я и скитался на чужбине, которую забыл там и которая, – вот теперь, – так и захватывает грудь… Чуть-чуть приподымет, и ниже, и еще ниже, и еще и еще ниже… А сердце то отпустит, то стиснет, – стиснет, словно клещами… Господи! – думалось мне, – да куда же девалась моя недавняя радость при мысли о возвращении? Отчего дня три тому назад не было и тени той жути, какая обуяла меня теперь? Было что-то другое, грустное, но не жуткое, не неопределенно-мучительное, не такое тупое и не невыносимое… Мне хотелось воспоминанием этого недавнего подавить мои теперешние нервные тревоги… Я уже не дремал; я напряженно чувствовал что-то тревожное, приближающееся все ближе – «вот-вот» с каждой минутой… Тревожно и беспорядочно в то же время припоминалось многое недавнее… Припоминалось, быстро сменяясь новым, так же быстро улетавшим прочь.

… Море. Ночь. Вдали чуть виднеются два огонька.

Пароход, наполненный молчаливыми матросами, молчаливыми пассажирами, то перекатываясь через высокие волны, то глубоко погружаясь в водяные овраги, ровно и однообразно стучит своей машиной и бежит вперед, навстречу к этим двум огонькам. Черная, широкая, густая и длинная-длинная полоса дыма стелется над ним в темной вышине, спускаясь дальним блекнущим хвостом к светлой полосе воды.

Вам может понравиться: