Счастливый принц. Сказки

Высоко над городом на высокой колонне высилась статуя Счастливого Принца. С ног до головы он был покрыт крошечными листочками сусального золота. Два ярких Сапфира горели в его глазах, а рукоятку шпаги венчал потрясающий кровавый Рубин.

Разумеется, восхищение Счастливым Принцем не знало границ.

– Даже Флюгер-Петух его не переплюнет! – заявил Председатель Городского Совета, желавший остаться в памяти благодарных потомков страстным ценителем высоких искусств, – Это при том, что Флюгер, разумеется, гораздо ценнее и нужнее, чем какая-то железная статуя! – как будто извиняясь за свою непрактичность, тут же добавлял он. Что-что, а быть обвинённым в непрактичности никому в городе по вкусу бы не пришлось.

– Сынок! Сынок! Стремись походить на Счастливого Принца! – взывала чересчур здравомыслящая мамаша к крошке-сыну, который в это время, завывая, как сирена, и топая ногами, требовал вернуть ему Луну, – Знай, что Счастливый Принц не любит капризуль!

– Как окрыляет, что в мире нашёлся хоть один по-настоящему счастливый человек! – шептал про себя гонимый бедами горемыка, внезапно узрев вспыхнувшую в вышине сверкающую в ярких огнях, прекрасную статую.

– Ах, в самом деле, он смотрится просто как сущий ангел! – хором запели крошечные Приютские Дети, роем выпорхнув из величественного Даункрэштаунского собора. Они были все как на подбор в розовых шёлковых пелеринках и кипельно-белых крахмальных передничках.

– С чего вы взяли? – поднял брови Учитель Математики. Потом брови его нахмурились и глаза сошлись в одной точке, – Вы что, хотите сказать, что каждый день тусуетесь с ангелочками? – уточнил он.

– Мы каждый день общаемся с ними… в своих волшебных снах! У-у-у! В волшебных сна-ах! – замогильным хором ответили дружные Приютские Детишки и Учитель Математики отскочил от них в сторону и внезапно посерьёзнел. Ему явно не могло понравиться, что Приютские Дети оказались способными видеть волшебные сны.

Как-то раз ночью над городом летела маленькая городская Ласточка.

Все её подружки вот уже семь недель как улетели в жаркий Египет, а она не полетела за ними следом, ибо была по уши влюблена в гибкий Болотный Тростничок. Он был так строен и красив, что не влюбиться в него было просто грех!

Ранней весной, когда она гонялась за шустрым голубым мотыльком, она внезапно увидела его и потрясённая его красотой и ладным стройным станом, так и застыла в воздухе с открытым от удивления клювиком.

– Можно, я буду любить тебя? – сразу воскликнула Ласточка, ценившая во всём определённость и прямоту. И Тростничок галантно расшаркался ей в ответ.

И тогда Ласточка стала носиться над ним, порой чиркая крылом по воде, оставляя на ней сверкающий, серебряный след. Так она демонстрировала свою великую любовь к своему Тростничку. Так всё лето продолжались её весёлые пролёты над головой Тростничка.

– Что за идиотский роман? – щебетали, переглядываясь, другие ласточки, – Её ненаглядный Тростничок гол, как сокол, и к тому же на шее у него сидит целая орава безштанной, нищей родни! Голытьба, да и только!