Джим. Рассказ

Мне сняться странные сны. И самое необычное в них – это люди. Они есть.

Как все началось? Точнее, как все закончилось?…

Наша планета имеет прелестные голубые переливы и какую-то нежность в образе перьевой облачности. Так она выглядит из космоса. Но если спуститься с небес на землю – картина меняется. Цвета злые, перья грязные.

Мы жили в эпоху Последнего Декаданса. Это время модерновой еды из полуфабрикатов. Но чтобы получить доступ к этим продуктам, надо было забыть про вкус. Хотя выбор, как всегда, почти что-то был. Как говорили – «не нравится жевать – не жуй. Глотай».

Если бы нам сказали тогда, что это путь в бездну, мы бы все равно хоть одним глазком, но заглянули бы за ту ширму. Толи гормоны, толи мамоны – что-то уже стало сильнее нас. А жаль…

Я долго думал, когда же наступил тот момент бесповоротности? Наверное, когда умер последний апостол. Когда животворящий вирус любви потерял своего последнего носителя. Все остальные болели уже усреднёнными штаммами. И Любовь стала чем-то вроде сезонного гриппа. Скоротечна, порой бессимптомна и никаких осложнений. Но свято место пусто не бывает. И Падший, еще будучи Ангелом, хорошо это запомнил.

Сын Господний хотел спасти людей, но не только от самих себя, сколько от Смотрителей. Он поручился за нас, пожертвовал собой, уверовав в чистоту наших помыслов, но он ошибся.

По законам, что недоступны нашему каменновековому сознанию, человечество не входит в понятие цивилизации. Мы как страна, не имеющая ни корней, ни истории. Сам факт существования недоразума это еще не повод для места на скрижалях.

Нам давали время, нас направляли, нас терпеливо пытались учить. Но мы все это воспринимали как природные напасти. Единственное, чему мы научились – пережидать эти уроки. Мы вечно ждали переменки, чтобы вдоволь набегаться, сломя голову. Не наперегонки, не на время, а просто бессмысленно и ожесточено бегать, время от времени ставя подножку однокласснику и оскаленно хохотать над его низвержением. Видимо, упавшему доставляет единственное удовольствие вид падения другого.

Решение Смотрителей не носило никакой эмоциональности. Сверка часов, сверка результатов, вынос решения. Их не отвлекла пушистость голубой атмосферы. Они видят все в другом спектре. Если бы мы знали, что интеллект и агрессия тоже светятся, то нас бы не удивил приговор. Спасибо, что все было довольно гуманно. Человечество не стали травить смертоносными вирусами, не стали подталкивать кометы на земную орбиту. Видимо, наша планета сама по себе была потенциально интересна, и поэтому не было смысла загрязнять ее миллиардами смердящих трупов. К тому же дельфины и совы, к примеру, не вызывали у Смотрителей никаких нареканий. Решение было гениально в своей простоте и эффективности.

Они сделали 10 миллиардов копий Земли, и каждого жителя поместили в свой отдельный мир. А потом, через каких-то 50 лет, когда люди тихо скончаются в беспросветном одиночестве, Смотрители соединят все обратно и получат чистую Землю, не перегруженную эхом коллективной агонии.

И вот одним утром люди проснулись – а вокруг никого. Если посмотреть чуть сверху, то ничего не изменилось. Дети открыли глаза в своих кроватках, родители ворочались рядом, булочник с первыми лучами солнца встрепенулся в каморке, пропахшей дрожжами и ванилью, рыбак, дремавший на сетях, потянулся, распутал от верёвок затёкшую ногу и сел, уперевшись взглядом соленых глаз в голубой горизонт… Но это вид сверху. Как проекция разных измерений складывается в единую тень на стене, так и жизнь стала причудливой коллекцией непересекающихся форм и плоскостей.