Любовь и смерть. Русская готическая проза

Жанр: Русская классика / Литература 19 века / Литература 18 века

Автор

Алексей Константинович Толстой Алексей Николаевич Апухтин

Страниц

230

Год

2024

«Сотня лет русской готической прозы» — это название могло бы стать подзаголовком для сборника, который объединяет произведения самых разных авторов. Открывает этот том «Лафертовская Маковница» А. Погорельского, в которой впервые в русской литературе раскрывается мистическая тема. Завершает сборник рассказ А. Грина «Серый автомобиль», также пронизанный элементами таинственности.

Русская готическая литература начала набирать популярность в начале XIX века. Под вдохновением от европейских образцов и народных сказаний, российские писатели 1820–1830-х годов активно исследовали этот жанр. Среди них стоит отметить такие выдающиеся фигуры, как А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, А. А. Бестужев-Марлинский и В. Ф. Одоевский. Их произведения наполнены атмосферой загадочности, где в каждом углу скрываются призраки, колдуны, мертвецы и другие сверхъестественные существа.

Интерес к готической тематике не угасал и в последующие десятилетия: о загадочных событиях и необъяснимых явлениях размышляли такие писатели, как А. К. Толстой, И. С. Тургенев и Н. С. Лесков. Эпоха Серебряного века, в свою очередь, принесла новое увлечение мистикой и символизмом, когда свои шедевры создавали А. И. Куприн, Ф. Сологуб, Л. Н. Андреев и другие авторы. Этот период характеризуется глубокой психоаналитической проработкой образов, создавая особую атмосферу и открывая новые горизонты для готической прозы.

На страницах данного сборника классические произведения знаменитыми авторами соседствуют с редкими и малоизвестными текстами, что позволяет читателю глубже погрузиться в мир русской готической литературы и открыть для себя новые слои её многогранности. Каждое из представленных рассказов и новелл раскрывает уникальный взгляд на природу человеческого страха, потаенных желаний и тайных знаний, что делает эту коллекцию настоящим подарком для любителей литературы и исследователей культуры.

Читать бесплатно онлайн Любовь и смерть. Русская готическая проза - Алексей Константинович Толстой, Алексей Николаевич Апухтин

Издательство Азбука®

* * *

А. Погорельский

Лафертовская Маковница

Лет за пятнадцать пред сожжением Москвы недалеко от Проломной заставы стоял небольшой деревянный домик с пятью окошками в главном фасаде и с небольшою над средним окном светлицею. Посреди маленького дворика, окруженного ветхим забором, виден был колодезь. В двух углах стояли полуразвалившиеся анбары, из которых один служил пристанищем нескольким индейским и русским курам, в мирном согласии разделявшим укрепленную поперек анбара веху. Перед домом из-за низкого палисадника поднимались две или три рябины и, казалось, с пренебрежением смотрели на кусты черной смородины и малины, растущие у ног их. Подле самого крыльца выкопан был в земле небольшой погреб для хранения съестных припасов.

В сей-то убогий домик переехал жить отставной почтальон Онуфрич с женою Ивановною и с дочерью Марьею. Онуфрич, будучи еще молодым человеком, лет двадцать прослужил в поле и дослужился до ефрейторского чина; потом столько же лет верою и правдою продолжал службу в московском почтамте; никогда, или, по крайней мере, ни за какую вину, не бывал штрафован и наконец вышел в чистую отставку и на инвалидное содержание. Дом был его собственный, доставшийся ему по наследству от недавно скончавшейся престарелой его тетки. Сия старушка, при жизни своей, во всей Лафертовской части[1] известна была под названием Лафертовской Маковницы, ибо промысел ее состоял в продаже медовых маковых лепешек, которые умела она печь с особенным искусством. Каждый день, какая бы ни была погода, старушка выходила рано поутру из своего домика и направляла путь к Проломной заставе, имея на голове корзинку, наполненную маковниками. Прибыв к заставе, она расстилала чистое полотенце, перевертывала вверх дном корзинку и в правильном порядке раскладывала свои маковники. Таким образом сидела она до вечера, не предлагая никому своего товара и продавая оный в глубоком молчании. Лишь только начинало смеркаться, старушка собирала лепешки свои в корзинку и отправлялась медленными шагами домой. Солдаты, стоящие на карауле, любили ее, ибо она иногда потчевала их безденежно сладкими маковниками.

Но этот промысел старушки служил только личиною, прикрывавшею совсем иное ремесло. В глубокий вечер, когда в прочих частях города начинали зажигать фонари, а в окрестностях ее дома расстилалась ночная темнота, люди разного звания и состояния робко приближались к хижине и тихо стучались в калитку. Большая цепная собака, Султан, громким лаем провозглашала чужих. Старушка отворяла дверь, длинными костяными пальцами брала за руку посетителя и вводила его в низкие хоромы. Там, при мелькающем свете лампады, на шатком дубовом столе лежала колода карт, на которых, от частого употребления, едва можно было различить бубны от червей, на лежанке стоял кофейник из красной меди, а на стене висело решето. Старушка, предварительно приняв от гостя добровольное подаяние – смотря по обстоятельствам, – бралась за карты или прибегала к кофейнику и к решету. Из красноречивых ее уст изливались рекою пророчества о будущих благах, и упоенные сладкою надеждою посетители при выходе из дома нередко вознаграждали ее вдвое более, нежели при входе.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: