Все жанры Все авторы
2084.ru (сборник) - Виктор Павлович Точинов, Дмитрий Львович Казаков

2084.ru (сборник)

Страниц

245

Год

2018

Что таит в себе завтрашний день? Как различить звон колокольчиков от первых звуков колокола, который «звонит по тебе»? Как распознать полет фантазии среди предсказаний? Жанр антиутопии за последнее время приобрел невероятную известность. И, вероятно, во многом благодаря тому, что самые мрачные прогнозы фантастов часто оказываются правдой. Иногда они сбываются буквально, как в зловещей "1984" Оруэлла, иногда - частично, подобно тому, как происходит у Замятина, Брэдбери и Хаксли. Что, если это не случайность? Не совпадение? Ведь когда-то люди считали Слова пророками, иногда ими сияли яркие вспышки будущего. Поэтому, может быть, стоит более пристально рассмотреть наступающий день, который нарисован в воображении современных фантастов? Наши ответы по ключевым вопросам ищите ниже!

Так что нам резервировать на ближайшее время – билет в антиутопии или пытаться угадать, какие тайны приготовили нам фантасты? Предлагаем заглянуть в будущее с помощью самых современных произведений этого жанра, чтобы увидеть, что нам грядет и что можно ожидать от еще неизведанных времен. Безусловно, такой взгляд позволит нам лучше понять и различить ложные тревоги от настоящих вызовов нашего будущего. Не оставайтесь беспокойными и гадайте на кофейной гуще, давайте вместе взглянем на то, что фантасты предлагают нам воспринять и принять. Будьте готовы к удивительным открытиям и незабываемым приключениям в нашем сообществе фантастической литературы!

Читать бесплатно онлайн 2084.ru (сборник) - Виктор Павлович Точинов, Дмитрий Львович Казаков

 © Составление. А. Синицын, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Олег Дивов

Жизнь замечательных людей

Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно. «Интеллектуальным силам», желающим нести науку народу (а не прислуживать капиталу), мы платим жалованье выше среднего. Это факт. Мы их бережем. Это факт.

В. И. Ленин

Зону Ц отделял от зоны Б высокий глухой забор с «колючкой» поверху. Андрей Гуляев сам строил этот забор и ненавидел в нем каждый гвоздь. Более халтурной и некрасивой вещи он в жизни не делал. Его угораздило попасть в лагерь одним из первых, когда и лагеря-то еще не было как такового, только зона А. Гуляева назначили бригадиром, дали под начало дюжину пузатых обормотов, каких-то, блин, литературоведов, не державших в руках ничего тяжелее стакана, и приказали строить забор. Весной, в грязище по колено: едва ковырни лопатой, и яму тут же заливает водой доверху.

Гуляев, по счастью, не знал, для чего эта глухая стенка поперек лагеря, а то бы сразу лег и помер от голода. Тогда порядки были простецкие: не хочешь работать – не дадим жрать. Литературоведы жрать хотели. Пару дней поголодали – и захотели. И вспомнили, что умеют держать в руках не только стаканы. Когда узнали, что, если один отлынивает, голодать будет вся бригада, они еще и мордобой вспомнили.

Охрана держалась в стороне. Ей только этого и надо было – нагнетать общее озверение. В идеале – перессорить всех со всеми.

Тянуть колючую проволоку Гуляеву пришлось в паре с писателем-фантастом, каким-то пришибленным, спавшим на ходу, и тот порвал ему «колючкой» ладони. Когда писатель в первый раз не вовремя дернул проволоку, Гуляев на него прикрикнул. Во второй раз – подошел, показал царапину и объяснил, что так делать нельзя. Фантаст молча кивнул – и через минуту снова дернул. Гуляев, который сам уже из последних сил держался, чтобы не загрызть кого-нибудь, дал ему в морду, свалил наземь и принялся пинать. Фантаст катался по грязи, закрывая руками лицо. Бригада стояла полукругом и одобрительно наблюдала. А потом, когда Гуляев остыл, фантаст кое-как поднялся и ушел. Ушел в зону А.

«Твою мать, что ж я наделал-то…» – буркнул Гуляев, провожая его взглядом.

«Не бери в голову, – сказали ему. – Он и так уже спекся. Днем раньше, днем позже…»

Но с этого момента никто в бригаде ни на кого даже голоса не повысил. И работали дружно на загляденье. Только все равно забор вышел такой же кривой и косой, как лагерная судьба художника Гуляева.

Когда строили, гадали, что за забором будет. Тут бараки, там бараки, никакой разницы. Думали, «женская» зона. Оказалось – зона Ц. Настоящий концлагерь из тех, где «девять плачут, один смеется».

Гуляев провел там в три приема месяц, дольше всех. Сам не понял, как так вышло. Он бы и не знал, ему Генка Бергман сообщил по большому секрету. Гордись, сказал. Рекордсмен лагеря: дольше всех в зоне Б, дольше всех в зоне Ц, и вообще последний, кто остался из первой партии.

Неужели последний, не поверил Гуляев.

Так точно: остальные либо уже давно несут пропаганду в массы, либо сейчас в зоне А отъедаются, либо в земле отдыхают.

* * *

… Гуляев шел вдоль забора и поражался его уродству. За забором вдалеке кто-то надрывно кричал, но это Гуляева не волновало. От настоящей боли не кричат. От настоящей боли глаза на лоб, и задыхаешься. От нее сдохнуть впору. А вот забор некрасивый феноменально. Гуляев умел ловить красоту даже в полном безобразии, он мог черт-те что так схватить, под таким углом, в таком свете, чтобы выглянуло из дурного прекрасное. Это было и в профессиональном смысле интересно, и просто жить помогала редкая способность «видеть позитив» – так обзывали гуляевский дар журналисты. Позитив? Да ну. Он просто видел людей и вещи как они есть. Вот забор этот поганый, например.

Вам может понравиться: