Проснуться однажды, или Всё началось с измены

Я резко села на кровати, открывая и закрывая рот, хватая воздух, как выброшенная на песчаный берег рыба. Немного отдышавшись и успокоившись, чувствуя, что пахнет чем-то палёным, начала осматриваться в поисках источника смрада. Света в комнате не было, но она освещалась голубоватой туманной дымкой, проникающей во внутрь из небольшого не зашторенного окна.

Как оказалось, сидела я на огромной кровати, рядом с которой на прикроватной тумбочке стояло что-то напоминающее не очень глубокую чашку, из которой медленно, как большая жирная змея выходил тёмный дым, распространяя смрадный запах.

Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего подходящего, стянула с кровати не то легкое одеяло, не то покрывало, которое я приложила к лицу, чтобы не задохнуться от этого угарного смрада. Или инстинкт самосохранения, или жажда жизни заставили меня действовать быстро, на сколько это возможно, и решительно, не отдавая себе отчет, где я и что происходит. Сначала воздух, а все остальное потом.

Кое-как сползла с кровати и направилась к окну, шлёпая голыми ногами по холодному полу. Добравшись до окна, стала беспорядочно бить рукой по стеклу пытаясь разбить его. О том, что я могу порезаться, я даже и не думала. Всё что мне было нужно в данный момент – это глоток свежего воздуха. Наконец-то что-то хрустнуло у меня под пальцами, и я почувствовала, как по рукам заструился свежий холодный поток воздуха. Убрав с лица ткань, я прильнула к источнику кислорода и так и осталась стоять, наполняя легкие прохладным свежим воздухом. Наверное, я бы так и простояла у разбитого окна, вдыхая этот так сейчас необходимый холодный живительного поток, но, почувствовав, что озябла, да и ногам было очень холодно, обернувшись тканью и прикрыв ею нос и рот, пошла в противоположном от окна направлении, надеясь найти выход.

С левой от меня стороны я заметила небольшую тонкую полоску света, к которой и направилась. Чем ближе я приближалась, тем отчётливее я видела слегка приоткрытую или незакрытую дверь, за которой слышались странные звуки, чем-то похожие не то на повизгивание, не то на похрюкивание.

Медленно приоткрыв дверь, вошла в большую комнату, слабо освещенную треножным подсвечником, стоявшим на небольшом столике в углу. В центре комнаты, боком ко мне, находилась широкая кровать, на которой разворачивалось вполне узнаваемое действо, напоминающее борьбу двух сумоистов.

Толстый колобок в старинном парике со свивающими по бокам «ушами» и дергающимися в такт его движениям с каким-то медленным остервенением вколачивался в …, наверно все-таки даму, создавая плавную жировую волну и странный чпокающий звук очень похожий на звук вантуза. А дама, странно повизгивая или похрюкивая, откинув в сторону короткую толстенькую ножку, помахивала ею в такт странной мелодии, время от времени касаясь «движущегося белого холодца» не то подгоняя, не то создавая ритм.

Всё это выглядело одновременно и отвратительно, и смешно. Понаблюдав какое-то время за сумоистами, я, сначала, передернувшись от омерзения, начала всё же смеяться. Услышав мой смех, дамочка взвизгнула и попыталась столкнуть с себя колобка, который после второго отчпокивания скатился с кровати к моим ногам. Он попытался подняться, потянув за ткань, в которую я обмоталась.