Преломленное время

Однажды друзья привезли мне с птицефабрики цыплят. Недельных, сто штук. Фабрика по копеечной цене продавала трехдневных, но с ними мороки много. Выживаемость 50 на 50, а у недельных цыплят − 80 на 20. Если же хорошо ухаживать, то все 100%.

С моим другом Женей мы разделили живность пополам. Но тут заехал наш общий друг Вова Череп, так все его звали, и стал упрашивать нас поделиться цыплятами, Череп был разведен, жил в доме один.

Решено − нам по 40, Вове − 20.

Шло время, цыплята росли как на дрожжах. Корма доставал хорошие, да еще и баловал червями.

− Чем ты их кормишь? − спросил Женя, зайдя как-то раз ко мне во двор.

− Да тем же, что и ты. Только иногда червей копаю.

− Надо попробовать, − сказал Женя. − А давай заедем к Черепу? Навестим его и цыплят посмотрим.

Подъехав к дому, мы долго стучали, сигналили. На шум появился Вова, бледный, помятый, вздрагивающий.

− Которую неделю пьешь? − спросил Женя.

− Не помню, − почти заикаясь, ответил Вова.

Женя метнулся к машине, достал из бардачка бутылку водки, которую часом ранее купил себе на вечер, и объявил:

− Будем лечить!

Проверив все шкафы и холодильник, Женя нашел банку консервов и полбулки хлеба.

− То, что доктор прописал! − обрадовался он.

И друзья сели лечиться, я же заварил себе чай.

Женя активно о чем-то расспрашивал Вову. Тот не в состоянии был отвечать, больше кивал и мычал.

− Как твои цыплята? − вдруг спросил Женя.

− Какие цыплята? – удивился Вова.

− Как какие? Которых мы тебе подогнали.

Резко вскочив со стула, Вова побежал во двор. Мы за ним.

Во дворе стояла баня, которой Вова не пользовался. Зайдя за ним в предбанник, мы увидели на высоте полутора метров от пола клетку длинной в метра два. Такие делают для кроликов, а у Черепа, видимо, это был курятник. Небольшое окошко плохо освещало помещение. Вова включил свет. Тусклая лампочка немного улучшила положение, и стало видно, что клетка пуста. Вдруг в углу клетки что-то зашевелилось. Подумав, что это крыса, мы втроем шагнули назад. Из угла вышел цыпленок такой же пошатывающейся походкой, какой встречал нас Вова.

Цыпленок предстал совершенно голым, ни одного пера. На самом деле, по размеру он был небольшим, но очень худым, поэтому казался неестественно длинным. Цыпленок вышел на середину клетки, вытянулся и крикнул. Но вместо обычного тонкого цыплячьего писка из него вырвался гортанно-шипяще-скрипучий звук.

Подойдя ближе и осмотрев клетку получше, я произнес:

− Последний из Могикан. Да, силен бродяга.

− Чего это? – спросил Вова.

− Каннибал, − пояснил я.

− А где все-то? – продолжал Вова.

− А он всех и съел, − ответил Женя, − ты в запое, а жрать охота.

Вокруг цыпленка валялись косточки, белые и чистые.

Подойдя к клетке, Череп просунул палец в ячейку сетки. То ли косточку хотел достать, то ли просто… Цыпленок, словно по команде, побежал на палец. И тут Женя крикнул:

− Ам!

Надо было видеть, с какой скоростью Череп, отдернув руку, отпрыгнув и ударившись спиной о стену, с перепуганным лицом ломанулся на улицу, попутно чуть не сбив нас с Женей.

Не в силах перестать смеяться, мы с Женей вышли во двор.

− Что делать-то? − спросил Вова.

− Как что? Шашлык из цыпленка, − ответил Женя.

− Мужики, заберите его, − взмолился Вова.

− Куда? − спросил я.

− К своим цыплятам.

− Ты что, сдурел? Его же теперь обычным зерном не уговоришь, ему мясо подавай. Он же людоед! Он наших проглотит, − возмутился Женя.