Сквозь тьму и снег

Она бежала через лес. Проваливалась в снег. Спотыкалась и цеплялась за ветки деревьев, которые словно пытались остановить ее. Сердце колотилось бешеным зверем, готовое вот-вот сломать ребра и вырваться наружу. Кровь стучала в висках раскаленными молотами. Перед глазами все затянула пелена молочного тумана.

Ощущение чужого дыхания. Обжигающее и холодное прикосновение возле шеи, как ледяной поцелуй. Только остановись, и зубы сомкнуться, разрывая и ломая. Вцепятся и разорвут. Он не выпустит и не пожалеет.

Шепот Серого Волка заполнял сознание. Подчинял своей воле. Проникновенные и страшные слова: «Ты никогда не сможешь от меня убежать, девочка. Тебе не удастся спрятаться, в какую бы нору ты не забилась. Я найду тебя везде. Поймаю и съем».

Она знала, что это была правда. Лес никогда не кончится. Помощь никогда не придет. Оживший кошмар поглотит ее чернотой и вечным льдом, которые станут ее могилой. Отчаяние протянуло свои мерзкие пальцы и сдавило горло всхлипами, но она продолжала бежать. Все медленее и медленее.

Обессиленная, измотанная и сдавленная ужасом, она решила сдаться. Упасть в снег и закончить с этим проклятым кошмаром. Какой смысл бороться с тем, кого невозможно победить? Зачем бежать от того, от кого невозможно убежать? Уж проще избавить себя от мучений, и оборвать бесконечную пытку. Закрыть глаза и принять неизбежный финал в пасти монстра…

Голос матери. Он сразу заглушил волчий шепот. Такой родной, близкий и теплый. Слова складывались в строчки песни. Мать пела ту самую колыбельную, и ее голос согревал тело мягким теплом. Смывал усталость и наполнял надеждой. Слова создавали вокруг нее непреодолимый барьер. Защиту, которую не способно преодолеть ни одно чудовище.

«Вдалеке – раскаты грома, но неделю нет дождя,

Вспышки солнца за оконцем, но ночная темнота.

С головой под одеялом обнимаемся и ждём,

Серый Волк кругами ходит, воет и скребётся в дом.

Не ложимся мы у стенки, не ложимся на краю,

Жмём к груди свои коленки. Баю-баюшки-баю».

Серый Волк разочарованно выл вдалеке, и вой его становился все тише. Вместо него приближалось знакомое урчание и ощущение прикосновения мягких лап на ногах…

По коридорам замерзшего замка бежал кот. Не смотря на внушительные габариты, он ловко входил в резкие повороты, умело проскальзывал в проемы приоткрытых дверей и изящно перепрыгивал сугробы. Добежав до узкой винтовой лестницы, ведущей в покои, кот остановился. Посмотрел вверх, злобно фыркнул и стал подниматься по высоким ступенькам.

Оказавшись в покоях, кот поежился и обошел комнату. Внутри царил полумрак и холод, от которого вздыбилась белая шерсть на загривке. Кот легко запрыгнул на высокую кровать и улегся в ногах спящей принцессы.

– Волк, – прошептала девушка. – Волк… Прочь…

Кот замер, смотря черными глазами в лицо принцессы, и громко замурчал.

– Воркот, это ты? – сонно спросила Марена, не открывая глаз. – Уже утро?

– Да, ваше высочество, – кот сладко потянулся, выпуская острые когти, и еще немного помурчал, когда рука принцессы закопалась в густой шерсти. – Пора вставать и совершать великие дела государственной важности.

– Да брось, – Марена встала с постели, подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы. Покои тут же наполнились утренним светом, вырывая из темноты стены, покрытые слоем льда, и мебель с шапками снега. – Чтобы совершать великие государственные дела надо чтобы у тебя было государство и подданные.