Второй Император

Глава 1

Это событие произошло в Поднебесной в славные времена, когда все камни были собраны и время разбрасывать их еще не пришло. Может быть, время было «при дверях», и один из камней, показавшийся Нюйве(1) лишним, уже летел к грешной земле. Но кто может оспорить мнение жены императора Фу Си – сестры бога? Кстати, в небесной канцелярии могли существовать и иные предпосылки, и, вероятнее всего, дело выглядело совсем по-другому: заделывая дыру в небосводе, Нюйва никак не могла приладить последний камень, что означало бы полную гармонию. Но как объяснишь это простому люду? Того и гляди пойдут толки о несовершенстве бессмертных, появятся сомнения в их безукоризненности и прочих добродетелях. Тут и само основание мироздания могло дать трещину. А между прочим, зодчая даже заглянула в оставшуюся брешь… И отпрянула. Как оказалось, камень выпадал неслучайно, оставляя в твердых небесах дыру для вентиляции и возможные инсинуации в объяснении всего творения. Что и обнаружили события, которые мы собираемся здесь описать. Следовательно, первый камень был брошен (одного уже не хватало), хотя, в сущности, их количество никогда не являлось числом совершенным. Но об этом мы до времени умолчим.

Утро в этот день было несколько необычным. Еще на самом краю рассвета, когда тонкая веточка ивы чертит в молоке реки первую линию, разделяющую небо и отражение, а легкость хлопка тумана свободно пересекает эту грань и, растворяясь, исчезает безвозвратно там, куда небесный паромщик увозит сны, в мир Поднебесной просочился иной свет. Как раз через отверстие, оставшееся в небесной тверди… Свет проник в мир почти незаметно – разве что птицы пели несколько живее, и легкий утренний флюид на небосводе отцветил особенной ляпис-лазурью. Восприняв её, цветок лотоса вспыхнул неземной свежестью и белизной.

Императорский дворец спал крепким сном, хотя утро уже наступило. Всю эту ночь, а заодно и несколько предыдущих, во дворце никто не сомкнул глаз. Молодая императрица, главная жена правителя Поднебесной, была на сносях. От болей в пояснице она не могла спать. А, следовательно, с ней не спали и фу жэнь – прочие четыре жены, – драгоценная наложница ( гуйфэй), добродетельная ( шуфэй), нравственная (дэфэй) и талантливая наложница (сяньфэй). А также девять «старших наложниц» ( цзюбинь), двадцать семь «младших наложниц» ( шифу) и прочие восемьдесят одна гаремная девушка (юйци). К тому же, не спали фрейлины «приятной внешности», придворные фрейлины, младшие фрейлины, старшие над дворцовыми служанками, служанки тех и других, служанки служанок и вся рать евнухов, которых и сосчитать толком не могли. Только Сын Неба имел право спать, избегая малых путей(2), и никто не смел его беспокоить.

И вот, к началу шестой стражи, как-только нефритовый кролик на Луне(3) взялся за ступку и начал готовить свои «пилюли бессмертия» мао, императрица разрешилась от бремени. Живущие во дворце облегченно вздохнули и поблагодарили Небеса. Императрица блаженно сомкнула глаза. Свет ночных фонарей иссякал, глубокое звездное поднебесье страны грез заполнял кипенный пар сбывшихся надежд. Наступал день праздника. Младенец лежал в люльке из лазурита с резным тигром в изголовье, как и подобает будущему императору. Прислонившись к колыбели, забылись сном молочные мамки, готовые по первому зову напоить его теплым молоком, и прочая челядь – кто где упал: возле колонн, за занавесками у дверей, в покоях, на коврах и циновках и просто стоя с открытыми глазами, продолжая во сне нести караул.