ГЛАВА 1 – В которой задумала Александра побег
– Какая миленькая!
Бесцеремонная рука схватила куклу, с которой Александра почти час провозилась, придавая ей нужную позу, вдумчиво расправляя складки на платье и осторожно перекидывая блестящие пряди роскошных волос.
– Ма-ам!
Раздосадованная, она опустила фотоаппарат, откинула с глаза светлую чёлку и обернулась.
– Я только посмотреть, – отмахнулась родительница. – С днём рождения, дорогая! Мы к чаю торт двухкилограммовый купили.
Мы – это, надо полагать, мама и отчим. Пф-ф, в дверях маячит не к добру упомянутый родственник, глазенками по столу шарит. Кстати, ему нельзя доверять торты: купит что-нибудь чёрствое и просроченное, но зато «представляешь, с тридцатипроцентной скидкой».
– Двадцать четыре года девке, – скрипел несмазанным колесом голос отчима, – а она с куклами играется. – Он приблизился к столу с гаденькой ухмылкой, сгрёб пятерней прозрачную выкройку, небрежно сминая тонкую бумагу. – Лучше бы…
– …шпалы забивала, – согласилась Александра.
– Павел Николаевич – потомственный железнодорожник! – вспыхнула благородным румянцем мама. – Он гордится своей профессией.
Именинница молча забрала куклу.
– Гы-ы, чего с неё взять? Блондинка, – снизошёл отчим. – На железку такую не возьмут. Вот в конторе, на табуретке, часы и отсиживает.
– Я в кресле сижу. Веб-дизайнеры нашей студии сидят в креслах. Почему вы не стучитесь перед тем, как войти в мою комнату?
Матушка задрала подбородок и обиженно отвернулась.
– Ох и дочь у тебя, Тома. – Павел Николаевич получал истинное наслаждение от поздравления. – Посмотрит Витёк на это художество, – ткнул корявым пальцем в куклу, – и замуж дурочку не возьмёт.
– Сама за него не пойду.
– Витёк – нормальный мужик. Как родственник отвечаю. – Отчим напирал гусеничным танком. – Лучше него не найдёшь!
Она попятилась, спрятав куклу за спину.
– Отстаньте от меня с вашим родственником. Привязались, хоть из дома беги.
Последнюю фразу Александра произнесла еле слышно, но эти двое услышали.
– Спасибо тебе, любимая дочь! – оскорбилась матушка. – Отблагодарила за всё!
Она порывисто развернулась – даже выкройки на столе взлетели – и в крайнем раздражении выскочила из комнаты.
– Правильно, что придумали решётки на окна ставить, – гудел отчим в зале. – Слышала, о чём Шурка твоя мечтает? Сбежать, дурочка, хочет. Живёт в раю на всём готовеньком…
Александра уставилась на злосчастные окна. Вернувшись раньше времени в пятницу, она обнаружила, что их дворик заполонили рабочие в синих спецовках. Родительница, захлёбываясь от восторга, объяснила, что теперь на окнах дома появятся железные решётки.
– Не переживай, Сашенька, они красивые, с завитками.
– Зови меня Александрой.
Ближе к ночи прибыл сигнальный экземпляр.
– Ради вашей безопасности, девочки, – рассыпался мелким бисером отчим.
Сначала поменяли забор с улицы – поставили высокий, трёхметровый. Потом пришла очередь бронированной двери и супернадёжного замка. Теперь появилось это украшение с завитками.
Шить расхотелось. Гардеробом куклы следовало заниматься в хорошем настроении, иначе вместо изысканного наряда получится уродливая рубаха. Александра подпёрла рукой щеку и печально задумалась.
День рождения обещал быть «весёлым». К обеду ненаглядный племяш отчима притащится, следом подтянутся друзья Павла Николаевича, и через тост, как признак хорошего тона, будут звучать анекдоты про тупых блондинок. Отчим выступит запевалой. Он слепо ненавидит её отца, а падчерица – вылитая копия покойного родителя: светловолосая, круглолицая и голубоглазая. И эти ямочки на щеках. Отчим не любит, когда она смеётся. Зачем ему живое напоминание о сопернике?
