Все жанры Все авторы
Фехтмейстер - Владимир Свержин

Фехтмейстер

Страниц

265

Год

2008

В питерском декабре 1915 года, перед сотрудниками Института Экспериментальной Истории встала новая порция приключений. На свет появляется загадочный Мишель Дюнуар, человек из управления Мягких Влияний, который в этом времени принимает облик Михаила Чарновского - заметно похоже на российского верховного главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича. Лунев, опытный контрразведчик, видит в нем душу заговора, направленного против императора. Чарновского возлюбленная, таинственная Лаис Эстер, уверена, что в нем воплощена загадочная высшая миссия. Что же о нем думают Григорий Распутин, агенты японской разведки, прадед Лунева и хладнокровный убийца из города-храма Карнаве, тайно расположенного в горах Абиссинии - лучше не высказывать вслух. Но все это не может помешать Мишелю Дюнуару выполнить свое задание, невзирая на все трудности и загадки, которые ему придется пережить.

Читать бесплатно онлайн Фехтмейстер - Владимир Свержин

Пролог

Люди готовы верить всему, что услышат по секрету.

Малькольм де Шазаль

Джордж Баренс покосился на темное окно дисплея. Он недолюбливал компьютеры, подсознательно чувствуя в них конкурента, способного оценивать возможности и считать варианты столь же быстро, как он сам. Утешало лишь одно: техника не понимала, что и для чего она делает. Но ведь в скором будущем могла понять! И потому беззвездная ночь за стеклом монитора радовала корифея отдела разработки Института Экспериментальной Истории, как соловьиное полнолуние какого-нибудь влюбленного юнца.

Никогда в жизни он, в прошлом кадровый разведчик, не мог подумать, что на склоне лет займется писательством. Но неведомо как просочившиеся в печать записки Уолтера Камдейла встревожили руководство и подвигли на создание своеобразной «литературной завесы» вокруг деятельности института. Баренс тогда не смог отказать отцам-основателям в просьбе применить свои таланты, дабы придать россказням об институте вид чистейшей беллетристики, и неожиданно для самого себя принялся за писание книг. Успех первого произведения, которое он назвал «Время наступает», привел ареопаг мудрейших к убеждению, что Баренсу следует продолжать свои литературные опыты. И теперь…

Окинув еще раз придирчивым взором свой кабинет, выдержанный в несколько чопорном викторианском стиле, он удовлетворенно кивнул, поправил отточенные перья в бронзовом чернильном приборе и достал из ящика стола серую картонную папку, взятую утром в архиве.

С первого листа на Джорджа Баренса глядел молодцеватый ротмистр лейб-гвардии конного полка Российской армии. На снимке офицер картинно опирался на обнаженный палаш; рядом, венчая гипсовую колонну, красовалась его каска с изготовившимся к полету золоченым имперским орлом. Баренс придвинул стопку белых листов, провел рукой по верхнему, то ли для того, чтобы почувствовать фактуру и дыхание бумаги, то ли просто разглаживая и без того ровный лист, а затем одним росчерком вывел лаконичную надпись: «Фехтмейстер».

Ровные строки отчета стационарного агента красовались перед ним, скрывая за показной четкостью букв и картинным равнением красных строк накал страстей, еще недавно сотрясавших один из ближних миров. Очень ближних. Находящихся в опасной близости.

Как писал великий российский поэт:

У истории нет указателей «Осторожно! Крутой поворот!»

Джордж Баренс поймал себя на мысли, что эту фразу частенько произносил острослов Лис во время традиционных кулуарных дебатов. Но слава Богу, или, быть может, слава человеческому разуму, теперь существовали те, кому иногда удавалось проложить, или вернее, подравнять дороги истории.

Еще чуть помедлив, Баренс вывел витиеватые строки эпиграфа: «Тупость владык, делающих историю, зачастую исправляется остротой перьев тех, кто ее пишет».

Глава 1

Если вам никто не угрожает, значит, вы никому не опасны.

Эжен-Франсуа Видок

Январь 1915 года все никак не мог решиться на что-то определенное. Морозы сменялись оттепелями, метель вдруг как по команде переходила в дождь, а затем в колючую злую морось со снегом и порывистым ветром, заставлявшим поднимать воротники и кутаться в шубы. Конечно, тех, кто мог себе позволить носить шубы.

Подполковник Лунев взял от станции извозчика-троечника, в отсутствие гуляющей публики коротавшего время в ожидании приезжих господ, желающих пронестись по улицам Царского Села по-русски, с ветерком. Краснощекий парень в черной шитой золотом поярковой шапке, украшенной павлиньими перьями, в армяке с тиснением по борту, – записной лихач из тех, кого в родном Киеве именовали «ачкасами», щелкнув в воздухе кнутом, во весь опор погнал ухоженных серых рысаков по размякшему снегу.

Вам может понравиться: