Сердце для Мамы

– «Ой, как страшно… в этом разрушенном городе!»

Уже почти час Люси мчалась, не останавливаясь.

– «Я смогу. Я добегу. Я обязательно найду!» – твердила себе девочка, вспоминая слова так сильно обожаемого ею отца. – «Я должна её спасти. Мою любимую, родную!»

В ушах неистово билось сердце. Люси перемахнула через упавшую перед ней железобетонную балку, промчалась ещё несколько шагов и шмыгнула под крупный обломок поваленной кирпичной стены. Поисковые роботы продолжали стрелять, но она, ползком, уже практически добралась до другого обломка.

– «Что делать? Что делать?!»– барабанило в висках ребенка. – «Что бы сделал папа, если бы остался жив, и сейчас находился рядом?»

Жужжащие продолжающихся выстрелов и осколки разлетающегося во все стороны горелого кирпича, не давали ей сосредоточиться.

– «Почему эту мерзкие роботы не отстают?! Все стреляют и стреляют. Я боюсь…»

Она ещё раз стукнула по круглому прибору, прикреплённому к её поясу.

– «Ну почему он не работает!»

– «Нужно срочно спрятаться за этой железобетонной стеной. Надеюсь, через нее роботы не почувствуют тепло моего тела».

План сработал. Преследователи протопали мимо.

– «А сейчас – рискуем»! – и девочка большущими скачками кинулась к дымящимся развалинам соседнего здания. Когда она уже практически успешно пересекла открытое пространство, поисковый робот выстрелил примерно в полутора метрах от девочки. В асфальте образовалась громадная зияющая дыра, ведущая куда-то в непроглядную черноту. Взрывной волной Люси отбросило обратно к дому, и она дважды ударилась головой: вначале об стену, а затем и об покрытый мраморными плитками, мозаичный пол. В глазах потемнело, и девочка потеряла сознание.

Люси ясно увидела себя маленькой, качающейся на качелях. Отец подталкивает её высоко-высоко. Четырёхлетняя малышка крепко цепляется за холодный трос. Металл оставляет серые полоски на её ладошках, но она этого не замечает. У неё захватывает дух. Люси парит над землёй. Она видит хохочущую маму, залитую солнечным светом, как святую Деву Марию на картине в храме. Среди бодрого свиста ветра, в слышны ласковый шелест листвы и жужжание летающих насекомых. – Не раскачивай её так высоко – убедительно просит мама. – Ребёнку может быть страшно. – Мне не страшно! Мне не страшно! – радостно кричит Люси. – А давай я и тебя покачаю – Игриво предлагает папа и бежит к маме, которая ловко уворачивается. И вот они на пару, как малые дети, гоняются друг за другом по игровой площадке, а сама Люси заливается счастливым детским смехом. Вот папа настигает маму, подхватывает на руки и кружит вверх-вниз, вверх-вниз! «Перестань! Опусти меня на землю» – требует мама, а папа отвечает: «Ни за что! Ты моя добыча! Родители, счастливые, падают на благоуханную траву, пахнущую кашкой и клевером. Малышка Люси соскакивает с качелей, подбегает к ним, и запрыгивает сверху, заключая в объятия их сладкие шеи. Трава щекочет ручки и носик.

«А мне не страшно! Ха-ха-ха!» – Люси вернулась в сознание, почувствовав, как нечто щекочет, пощипывает и ползает по ней, цепляясь за кожу крохотными лапками.

– «Это ты, Том?» – спросила девочка у маленького серенького мышонка, который уже пристроился на её груди, подобрав хвост себе под голову. Том был её единственным другом.

Когда роботы развязали войну против человечества, город погрузился в безмолвие, нарушаемое лишь взрывами, автоматными очередями и механическим жужжанием. Уцелевших согнали на острова посреди холодного, беспощадного залива – туда, где не было ни надежды, ни спасения. Домашние животные, веками жившие рядом с человеком, также пали под ударами бездушных машин. Тех немногих, кому удалось ускользнуть, настигла другая участь: их съели сами люди – ослеплённые голодом, отчаянием и страхом перед наступающим концом. Лишь мышам удалось укрыться – проскользнуть в тени, затаиться в трещинах бетона, уцелеть в мире, где всё живое обрекалось на гибель. Одна из них, крошечная и пугливая, стала тайным спутником девочки. Долго, с терпением и крохами из своих скудных припасов, она приучала грызуна к себе, пока тот, наконец, не позволил ей осторожно коснуться его шерстки. Так появилась их странная, тихая дружба – как отблеск прежнего мира, где были тепло, дом и детство. Люси назвала мышонка Томом – в память о мультфильме «Том и Джерри», который смотрела ещё до войны, в ту далёкую, почти забытую пору, когда был жив отец, и счастье обитало с ними под одной крышей.