Навеки твой дом

Стены клуба «Зотов» поглощали рёв басов, вышибающих стучать в такт сердцу. Воздух был густым от сладкого дыма, дешёвого парфюма и дорогих духов, а лазерные лучи рассекали толпу, выхватывая из темноты смеющиеся лица, блеск страз и потные виски. Я стояла в самом эпицентре этого безумия, чувствуя, как пульсация музыки проходит сквозь меня. Первый курс журфака – позади. Целый год битв с дедлайнами, бессонных ночей и первой, настоящей взрослой свободы. И мы, всей своей шумной бандой, пришли отмечать это именно сюда. В его логово.

Мой взгляд сам нашел его. Антон Зотов. Он стоял на втором ярусе, у перил, заложив руки в карманы идеально сидящих джинсов, и с высоты наблюдал за своим ночным царством. Владелец. Хозяин. Бог этого шумного, яркого ада. И мой личный демон.

– Арина, ты чего зависла? – крикнула на ухо Юля, протягивая мне очередной коктейль. – Пей! Сегодня тусуем до победного!

Я взяла бокал, но не отпила. Моё внимание было приковано к нему. И, кажется, его – ко мне. Его взгляд, скользнув по танцполу, нашел меня в толпе и остановился. Даже с этого расстояния я видела, как его лицо, секунду назад расслабленное, стало напряженным. Он что-то сказал своему охраннику и медленно, не спеша, направился вниз, к нашему столу.

Позвоночник сам выпрямился в струну. Готовность номер один.

– Ну что, будущие поколения, – его бархатный бас, привыкший перекрывать грохот музыки, прозвучал прямо над моим ухом. – Первый год пережили. Поздравляю. Теперь можете считать себя полноценными обитателями ночных джунглей.

Он обвёл нашу компанию насмешливым взглядом. Я подняла голову, встречая его глаза.

– Спасибо, дядя Зотов, – я вложила в это обращение всю ядовитую сладость, на которую была способна. – А мы как раз думали, где отметить нашу «победу над системой». Решили – только в лучшем месте города. Позвать владельца – сказать спасибо за гостеприимство.

Его губы тронула ухмылка.

– Всегда рад. Главное, чтобы твоя острый язычок не пострадал от этих коктейлей, заноза. А то потом статьи некому будет писать.

«Заноза». Это прозвище впивалось в меня, как и пятнадцать лет назад.

– Не переживай за мой язык, – парировала я. – Он своё дело знает. Лучше за своими барменами следи, а то они что-то слишком щедро наливают. Убытки посчитаешь.

Он рассмеялся, коротко и беззвучно, и его взгляд упал на мою шею. На старый, потертый ключ-брелок в форме скрипичного ключа, висящий на кожаном шнурке.

– Неужели хранишь? – его голос внезапно потерял насмешливый оттенок. Он протянул руку, и его пальцы едва не коснулись металла. – Этот хлам?

Я отпрянула, как от ожога.

– Сувенир, – выдохнула я, сжимая бокал так, что пальцы побелели. – Напоминание.

– О чём? – он наклонился ближе, и его дыхание коснулось моей щеки. – О том, каким нелепым бывает прошлое?

– О том, что некоторые люди – ошибка, – прошипела я, глядя ему прямо в глаза. – С самого начала.

Его ухмылка сползла с лица. На секунду в его глазах мелькнуло что-то неуловимое – Не злость, а что-то более сложное. Усталость, может быть.

– Значит, я – твоя ошибка, заноза? – прошептал он так тихо, что слова потонули в музыке, но я их прочла по губам.

Сердце ёкнуло, застучало с бешеной силой. Предательское сердце.

– Главная, – выдохнула я в ответ.

Он выпрямился, и маска снова была на месте – безразличного, уверенного в себе Зотова.