Венок из одуванчиков

Большие Грибы, или как я перестала быть городской и начала быть счастливой

Тридцать лет – это не приговор. Тридцать лет – это диагноз. Так думала Марина Николаевна Иванова (в девичестве Перова), глядя на свое отражение в зеркале ванной комнаты, которая вот-вот должна была перестать быть ее ванной комнатой.

– Мариш, ты долго там еще? – раздался из коридора голос ее теперь уже бывшего мужа, Антона. – Риелтор через полчаса приедет. Хочешь, чтобы он увидел твои зубные щетки и крем от прыщей?

Марина тяжело вздохнула и открыла кран. Почему-то именно в этот момент, когда вода с характерным бульканьем устремилась в слив, на нее накатило осознание необратимости происходящего. Пять лет брака утекали, как эта вода, оставляя после себя только кольца на бортиках раковины.

– Иду! – крикнула она, стараясь, чтобы голос звучал бодро и непринужденно. Как будто сбор последних личных вещей перед выселением из собственной квартиры – это совершенно обыденное дело. Примерно как заказ пиццы или просмотр сериала.

Марина бросила последний взгляд на свое отражение. Каштановые волосы, которые давно просили стрижку, собраны в неаккуратный пучок. Под глазами – тени, какие бывают только у бухгалтеров в конце квартала. В целом лицо довольно симпатичное, но какое-то… потухшее. Как экран смартфона, с которого кончился заряд.

«Может, и правильно, что Антон от меня ушел, – подумала Марина, складывая косметику в косметичку. – По крайней мере, теперь он сможет найти кого-нибудь, кто выглядит как живой человек, а не как ходячая финансовая отчетность».

Выйдя из ванной, Марина увидела в коридоре четыре коробки с ее вещами и два чемодана – весь результат пятилетней семейной жизни.

– Антон, – сказала она, пытаясь сохранить остатки достоинства, – мне нужно несколько дней, чтобы найти жилье. Я не могу просто выехать в никуда.

Антон, высокий шатен с модной бородкой, которую Марина втайне считала нелепой, но никогда не говорила об этом вслух, вышел из кухни с чашкой кофе.

– Мариш, мы это уже обсуждали. Квартира оформлена на меня, я выплачиваю ипотеку. Кристина переезжает ко мне в пятницу. Я дал тебе две недели, чтобы найти жилье. Не моя вина, что ты все это время провела, рыдая над нашими свадебными фотографиями.

«Кристина – это, должно быть, та длинноногая блондинка из отдела маркетинга», – подумала Марина. Она видела ее на корпоративе: стройная, громко смеется и умеет пить текилу так, будто это минералка.

– Я не рыдала, – соврала Марина. – Я работала. У нас отчетность.

– Ну конечно, – кивнул Антон. – В любом случае, твоя подруга Светка сказала, что ты можешь пожить у нее, пока не найдешь что-то свое.

– Ты разговаривал со Светкой?

– Да, позвонил ей вчера. Беспокоился, что тебе негде будет жить.

Марина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Неужели Антон до сих пор о ней заботится? Может, не все потеряно?

– Светка сказала, что у нее как раз кошка уехала к родителям на дачу, так что в квартире есть свободное место, – добавил Антон, и Марина поняла, что все-таки потеряно.

– Я найду, где жить, – сухо ответила она. – И вообще, знаешь что…

Звонок в дверь прервал начало того, что обещало стать эпической тирадой. Марина так и не придумала, что именно Антон должен был знать, но звук дверного звонка словно выпустил из нее весь воздух.