Христианство и зло

В христианстве причудливым образом перемешано то, что каждому дорого и ненавистно – любовь и благо, с одной стороны, и зло в его самых экстремальных проявлениях – с другой. В отношении христианства возможны поэтому взаимно противоположные оценки. Объективно верное отношение к поступкам других и к социально значимым феноменам во многих случаях состояло бы в воздержании от оценочных суждений. Но человек так устроен, что он скорее даст оценку тому, чего не понимает, чем воздержится от оценки. Обойтись совершенно без оценочных суждений можно, по-видимому, только в естественных науках и в математике. В этих случаях споры ведутся с максимальной объективностью, эмоциональность, если и присутствует, удерживается в должных границах. Требовать такого же отношения к своему предмету от автора книги о христианстве, значит требовать невозможного.

Такого рода предуведомление со стороны автора может показаться попыткой заблаговременно оградить себя от возможных упрёков в необъективности. Но всякая критика несёт на себе отпечаток личности автора, его вкусов и пристрастий и в этом смысле необъективна. Автор мог бы озаглавить своё сочинение и иначе: «Христианство как зло» или «Зло христианства». В первом случае это означало бы, что по его представлениям христианство религия зла и не имеет никаких положительных аспектов, что неверно. Во втором случае заглавие могло бы быть понято так, что зло для автора составляет главное в христианстве, что также неверно. Более нейтральным и непредвзятым показалось автору оглавление «Христианство и зло».

Оно предполагает изначальное разделение того и другого – христианства и зла.

Постановка вопроса, зло или добро христианство, представляется поверхностной и односторонней. Но сказать, что правда лежит где-то посредине – значит ничего не сказать. Тогда и ложь лежит посредине, правда и ложь совпадают. В христианстве обоснованно можно видеть силу, с одной стороны, противостоящую злу, а с другой – порождающую зло. В нём можно видеть и силу, имеющую переменчивый облик и выступающую в разные моменты истории в различных ипостасях – как доброе, как злое и как смешанное начало. Все эти три точки зрения одинаково хорошо обосновываемы. Значит ли это, что объективная позиция при обсуждении такого явления, как христианство, невозможна? Но ещё никогда и никем не было убедительно разъяснено значение понятия объективный. Всякая объективность приблизительна и возможна лишь в меру сил приверженца данной точки зрения, его познаний, симпатий и антипатий.

Несомненно, что и такие сочинения, в которых христианство представляется исключительно как зло, имеют право на существование. Всякая точка зрения имеет право на существование. Но тут же объективность требует добавить, что есть такие точки зрения, которые чреваты для человечества большими бедами, вплоть до самоуничтожения. Ответ на вопрос, имеют ли и такие точки зрения право на существование, зависит от личных позиций и пристрастий. Если исходить из того, что человечеству должно быть позволено всё, в том числе уничтожить себя и планету, должны быть позволены все точки зрения. Для противников такого взгляда его абсурдность очевидна, а спор о его допустимости бессмыслен. Порой спор важнее результата и ведётся ради самого спора. Но если обеим сторонам важен процесс спора, хотя очевидно, что достижение согласия невозможно, разве это достаточное основание запретить им спорить? «Я мыслю, следовательно, существую» – можно, не оспаривая истинность этого положения Декарта (хотя оно