Экипаж

– Команде вставать. Койки убрать – прозвучала команда в кубрике по корабельному радио транслятору "Рябина".

Ванька вскочил со своего рундука, силясь понять, что бы значила эта новая команда и как следует её выполнять.

По этой команде в кубрике подорвались лишь матросы те, которые спали, так же как и Ванька на нижних рундуках. Спящие на верхних коечках моряки продолжали спать.

– Годки – промелькнуло в голове Соколова.

Он быстро оделся, заправил свой рундук и выскочил из кубрика к месту построения экипажа. Вслед за Ванькой из люка кубаря вылезло ещё два "тела" Один высокий и здоровый матрос по фамилии Тимонин и широкоплечий по фамилии Ерёменко.

– Серый – обращаясь к Тимонину сказал Ерёменко:

– Походу вчера Химик с рулил по тихой до дому. Поэтому наши перцы сегодня утром хрен забили.

– Похоже – ответил ему Тимонин и добавил:

– Тем более сегодня Шкуркин дежурный.

Этот краткий диалога двух матросов поставил Соколова в неловкое положение за своё неведенье. Он только вчера вечером прибыл из экипажа и вся эта новая обстановка, корабль, новые лица, с которыми придется вместе служить, всё это незнакомое и ещё пугающее навеивало грустные мысли. Кто такие были эти Химик, Шкуркин и т. д. и т. п. Ваньке ещё предстояло узнать. И чем раньше, тем лучше и спокойнее на будущее для самого себя. Надо быстрее адаптироваться в новой обстановке, что бы ни прослыть тормозом, что было смерти подобно во флотской среде.

– А что подгодкам Шкуркин не авторитет что ли? На построение тоже забили? – продолжал поскуливать Ерёменко.

Тимонин не обращая внимания на нытьё сослуживца, повернулся в сторону Соколова.

– Ты вчера прибыл к нам из экипажа?! Давай знакомиться меня Серега зовут – сказал он, протягивая свою пять, для знакомства.

Ванька назвал своё имя и пожал руку Тимонина.

– А меня Никита зовут. Ты откуда будешь? – знакомясь с Иваном, спросил Ерёменко.

– Из Чебоксар.

–Чувашия. Россия. С Волги – дополнил подробностью Соколов, уловив на лице парней недопонимание.

– А я с Украины. С Днепропетровска. А этот мотыль с Полтавы – улыбаясь, ответил Сергей и дал дружеский лобач Никите.

В это время из кубрика вылезло ещё четыре матроса. Они вели себя более раскрепощено, по сравнению с Никитой и Серёгой. Это были подгодки Леушин Вован, Джусупов Андрей, Малинин Славян и Калинин Диман. Как позже узнал Соколов Джус, Леушин и Диман были призваны из России, а Малина был из Евпатории.

К месту построения из ГКП по трапу спустился старшина 2 -ой статьи контрактной службы Шкуро. Он был в морской форме, а повязка на его рукаве указывала его причастность к несению дежурству по кораблю.

– Становись. Равняйсь. Смирно – больше в шутливом, чем приказном тоне скомандовал он.

Все собравшиеся на месте построения матросы, так же не на полном серьёзе, в полу шутовской форме исполнили данный приказ. Ванька понял ещё с вчера, что Николая срочники уважают и относиться к нему больше как к старшему товарищу, чем как к командиру.

– А эти где гребанные годки? – спросил Шкуро, делая отметки в журнале поверки:

– Опять спят. Расслабились совсем коросяры. Пока Химика нет. Тимоня пи…уй буди их. Не хрен расслабляться.

Не успел Серёга спуститься в кубрик и исполнить приказание Николая, как раздался один короткий звуковой сигнал. После этого еле уловимого для уха звонка, произошло резкое изменение в поведении присутствующих. Всё как то разом напряглись и забеспокоились. Матросы на утреней поверке, до этого, будучи на "раслабоне", моментально " превратились" в строй дисциплинированных бойцов. Дежурный по кораблю Шкуро стал спешно приводить свою форму в уставной порядок, а именно застёгивать китель на все пуговицы и поправлять на голове фуражку.