В этом году Зоя Львовна взбунтовалась. Собирать пыльную ёлку, наряжать прошлогодними игрушками, крошить оливье на одного, высиживать до полуночи перед голубым экраном, где каждый год веселятся одни и те же рожи… Решила поужинать рано и лечь в девять. Но «Иронию судьбы» всё же включила. Никогда не поздно верить, что можно найти счастье с иногородним алкоголиком, если все прочие способы не сработали.
После ужина, прямо в халате спустилась проверить почту, а то насуют полный ящик рекламы. Но в праздничной суете даже надоедливым рекламщикам было не до неё. Она немного постояла, вглядываясь в пустое нутро почтового ящика.
– Девушка! Не хочешь заработать? – донеслось из-за спины.
Зоя Львовна была из породы «сзади пионерка, спереди пенсионерка», так что подобные предложения уже слышала, и всегда оборачивалась на них с мстительным удовольствием. За мусоропроводом прятался небритый мужик без штанов и с мешком какого-то тряпья. Вот тебе и «Ирония судьбы».
– Снегурочкой будешь?
Да он ещё пьянее, чем кажется! Она пошла к лифту, чтобы вернуться в квартиру, где было пусто, как в почтовом ящике. Зоя Львовна решила дать судьбе последний шанс.
Мужик уже напялил парчовый халат и нацепил бороду. Его красный нос отлично вписывался в образ Деда Мороза.
Через десять минут пьяненький дедушка с пожилой внучкой звонились в квартиру как раз над Зоей Львовной. Это было неудачное начало артистической карьеры. Наверху жила мать с двумя детьми, которые вечно топотали по потолку, и Зоя Львовна постоянно ей за это выговаривала. Соседка безропотно выслушивала претензии, чем окончательно выводила Зою Львовну из себя.
Но отступать было поздно. Уже послышались детские визги, дверь открылась, и взмыленная хозяйка как будто не признала соседку. Дед старался не дышать и почти не говорил, так что Зое Львовне пришлось самой вспоминать стишки и песенки про ёлочку. Малышей возраст Снегурочки нисколько не смутил, и они по очереди ёрзали у неё на коленях, хрустя дарёными леденцами. От этого лёд в сердце Зои Львовны тоже хрустнул, и она почти растаяла, как вдруг трёхлетний карапуз засеменил к ёлке, стуча пятками, и тот что постарше прикрикнул на него:
– Не беги – баба-яга будет ругаться!
Из-за спины донеслось неловкое «Ой!», а Зоя Львовна представила, как гулкий топот отдаётся в её пустой квартире, и прижала к себе малыша.
– Ну, нам пора обратно в лес! – встрепенулся Дед Мороз. Дети захныкали и повисли на Снегурочке, но Зоя Львовна сказала, что здесь ужасно жарко, и она вот-вот растает и превратится в лужу. В доказательство она захлюпала носом, а из глаза потекла предательская слеза.
Переодевшись за мусоропроводом, мужик сунул ей мятую пятисотку и кулёк карамели. Зоя Львовна конфеты не брала, ссылаясь на диабет, но мужик пихал их с пьяной настойчивостью:
– Бери, бери – пригодятся! – и подмигнув на прощанье, растаял в предновогоднем вечере.
Она снова осталась наедине с телевизором. Размышления о несостоявшейся иронии судьбы прервал звонок в дверь. На пороге мялась соседка, за которой прятались оба малыша. Они смотрели настороженно, но узнав давешнюю Снегурочку просияли.
– Зоечка Львовна! Тут такое дело… Мне на вокзал нужно срочно. Так неудобно! Сестра позвонила – сказала, посылку с поездом передала. А у меня здесь никого. Вы не посидите с ребятами? Всего часик!
