Под знаком Сатурна

Жанр: Искусствоведение / Критика / Зарубежная публицистика

Автор

Страниц

Год

2019

В данном сборнике вы найдете лучшие критические эссе, написанные известной автором Сьюзен Сонтаг в период с 1972 по 1980 год. Эти эссе являются неотъемлемой частью наследия Сонтаг и представляют собой отличную возможность потрясающе погрузиться в ее мысли и идеи.

Кроме того, в «Под знаком Сатурна» вы также найдете воспоминания о значимых личностях, таких как Ролан Барт, Поль Гудман, Вальтер Беньямин и Антонен Арто. Сонтаг не только передает свои глубокие эмоции, связанные с этими именами, но и предлагает свои критические взгляды на их творчество.

Однако, это не единственное, что вас ожидает в этой книге. В ней вы также найдете анализы фильмов, которые имели значительное влияние на Сонтаг. Ее критика известной немецкой режиссерши Лени Рифеншталь, поклонницей Гитлера, особенно интересна, так как Сонтаг предлагает свой взгляд на ее работы, не лишенный критичности, но при этом проникнутый всесторонним анализом.

Кроме того, стоит отметить, что Сонтаг также рассматривает антифашистский фильм Ханса-Юргена Зиберберга. В ее анализе она не только освещает тематику и идеи фильма, но и подчеркивает его значение в контексте борьбы с фашизмом и его последствиями.

В целом, «Под знаком Сатурна» представляет собой сборник, в котором Сьюзен Сонтаг выражает свои мысли и идеи на широкий спектр тем, включая смерть, искусство, историю, воображение и писательство. Эта книга станет драгоценным источником информации и вдохновения для всех любителей искусства и гуманитарных наук.

Читать бесплатно онлайн Под знаком Сатурна - Сьюзен Сонтаг

Susan Sontag

Under the Sign of Saturn

Penguin Books

O Поле Гудмане[1]

Эти строчки я пишу в моей крошечной парижской комнатке, сидя в плетеном кресле у письменного стола; окно передо мной выходит в сад; за спиной – раскладушка и ночной столик; на полу и под столом – рукописи, блокноты, две-три книжки в обложке. То, что более года я жила и работала в таких спартанских условиях – хотя изначально ничего такого не планировала и не продумывала заранее, – несомненно, отвечает некоей внутренней потребности отбросить лишнее, отгородиться на время, начать с чистого листа с минимумом багажа и комфорта. В том Париже, где обитаю я (и который имеет так же мало общего с Парижем сегодняшним, как и он – с величественным Парижем, столицей XIX века, питавшей развитие идей и искусства до конца 1960-х годов века нынешнего), Америка стала самым близким из всех отдаленных уголков планеты. Даже когда я никуда не выхожу – а в последние месяцы выдалось немало благословенных дней и ночей, когда от печатной машинки хотелось отойти лишь ради сна, – каждое утро кто-то приносит мне парижское издание Herald Tribune с ее чудовищной подборкой «новостей» об Америке, здесь кажущихся оторванными от реальности, искаженными и донельзя причудливыми: бомбардировщики Б-52, поливающие эко-смертью вьетнамские джунгли; отвратительное бичевание Томаса Иглтона[2]; паранойя Бобби Фишера; неодолимое восхождение Вуди Аллена; отрывки из дневника Артура Бремера[3] – и вот, на прошлой неделе, смерть Пола Гудмана.

Ловлю себя на том, что не в силах назвать его лишь по имени. Разумеется, при встрече мы обращались друг к другу как Сьюзен и Пол, но и в моих мыслях, и в разговорах с другими он никогда не был просто Полом – или тем более Гудманом, – но всегда Полом Гудманом: полное имя, со всей двойственностью прочувствованного и фамильярного, которое такое словоупотребление предполагает.

Горе, которым стала для меня смерть Пола Гудмана, еще сильнее от того, что друзьями мы с ним не были, хотя во многом и вращались в одних кругах. Познакомились мы 18 лет назад. Мне был 21 год, я училась в аспирантуре в Гарварде, мечтала жить в Нью-Йорке, и, когда на выходных как-то оказалась в городе, один мой знакомый, друживший с ним, привел меня в лофт на 23-й улице, где Пол Гудман с женой отмечали день его рождения. Он был пьян, хриплым голосом расписывал всем свои сексуальные подвиги и поговорил со мной ровно столько, чтобы не сойти совсем уж за хама. В следующий раз я увидела его уже через четыре года, в гостях у кого-то на Риверсайд-драйв: он вел себя спокойнее, но казался таким же холодным и поглощенным самим собой.

В 1959 году я переехала в Нью-Йорк, и с тех пор до конца 1960-х мы встречались довольно часто, хотя и всегда на людях: на вечеринках у общих друзей, на групповых дискуссиях и лекциях о вьетнамской войне, акциях протеста и демонстрациях. Я, как правило, всякий раз робко пыталась заговорить с ним в надежде рассказать, прямо или обиняками, сколь важны оказались для меня его книги, как много я из них почерпнула. Он неизменно отмахивался от моих откровений, и я отступала. Общие друзья рассказывали, что он недолюбливал женщин как таковых – хотя, конечно, делал исключение для некоторых. Я как могла противилась такому толкованию (мне оно казалось недалеким), но затем сдалась. Собственно, именно это чувствовалось и в его работах: например, основной недочет «Взрослея без толку» – книги, призванной разобраться в проблемах американской молодежи, – в том, что об американской молодежи автор говорит, как если бы она состояла исключительно из подростков и молодых мужчин. При встречах я перестала держаться с ним открыто.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: