Открытки падали с неба

Когда на город синим полутоном

Ложится ночь в сиянье фонарей,

В мечты приходит призрачным фантомом

Тот, кто потерян в полумраке дней.

Весна выдалась необычайно теплой впервые за многие годы. Поэтому каждый день после работы или спортзала мы бродили с Машей по старинным улицам ставшего мне родным Нижнего Новгорода, заходили в кафе, раньше обычного открывшие летние веранды, ели мороженное на скамейках тихих дворов, бесконечно болтали и смеялись.

Был пятничный вечер, конец мая. Я гулял с Машей по набережной Феодоровского. Мы шли, держась за руки, периодически останавливались и смотрели то на проплывающие катера и баржи, то на отражение закатного солнца и причудливых облаков в воде, то просто целовались, поддавшись мимолетному желанию. Эйфория от легкости наших отношений заставляла меня все время улыбаться, наполняя сердце долгожданным теплом. В моей жизни было не так много серьезных романов, а случайных и того меньше, но все они заканчивались, так и не успев перерасти в предложение руки и сердца. Поэтому сейчас, в свои 28, я променял поиски «той самой» на ненавязчивость, легкость и озорство, которое мне могла подарить молодая студентка Маша.

– Что это такое? – спросила Маша, отрываясь от очередного спонтанного и оттого дико возбуждающего поцелуя. Я почти разозлился от столь резкого завершения, но обернулся. Маша показывала наверх: с неба летели небольшие цветные бумажки, словно осенние листья, медленно спускающиеся вниз.

– Какая разница? – ответил я. – Наверное, флаеры очередного кафе: «Ура, ура, мы открылись, приходите на нашу веранду пить апероль и делать селфи».

Маша захихикала:

– Скорее всего, но это так необычно, я сейчас.

Она побежала вслед за бумажками, а коварный ветер разносил листки по всей набережной, и они кружились маленькими вихрями по брусчатке. Я закатил глаза и хмыкнул: в этом была вся Маша, любопытная, энергичная и по-детски наивная. Я почему-то подумал в тот миг: «Это хорошо. Как раз то, что нужно моей уставшей душе». Я улыбнулся нелепой мысли, перевел взгляд от тоненького бегущего силуэта Маши вверх. Какое-то движение на балконе дома привлекло мое внимание, и новая порция бумажек взметнулась в воздух, сопровождаемая заливистым смехом. «Теперь понятно, кто портит город. Чертовы подростки», – злостно мелькнуло в голове, хотя я не видел, кто именно это был.

– Смотри, это не флаеры, – Маша подошла, протянула мне листок, размером с ладонь. Я взял его, это была распечатанная на принтере и стилизованная под снимок полароид открытка. С открытки на меня таинственно смотрела из-под густой челки девушка с огненно рыжими кудрями и добрыми голубыми глазами. Я знал ее. Молния мгновенного воспоминания пронзила мое сердце. Я знал ее и не знал. Я искал ее много лет назад и, отчаявшись, бросил поиски и продолжил жить, словно ее не было. Я сглотнул, выдохнул и поднял глаза на недоумевающую Машу.

– Ты в порядке? Ты стал бледным.

– Да, конечно, – я кивнул с секундной заминкой, – какие-то подростки балуются.

Я машинально смял драгоценную бумажку и сунул ее в карман. Что подумала Маша? Поняла ли, что я узнал девушку с открытки? Имело ли это значение?

– Здесь написано «Если уходить, то с улыбкой», – Маша держала такую же открытку в руке, – интересно, что это значит. Жалко, что это не флаер кафе, мы бы обязательно сходили.