Лабиринт желтого дракона

Это случилось весной, когда пятиконечная звезда у-син меняет свое положение и сдвигается в шестидесятилетнем цикле небесных стволов и земных ветвей вперед на шесть столпов. Весенний гром Чжэнь уступает место огненному Ли, тая в себе сторону Сюнь, в которой на самом деле и прятались все змеи.

– Что скажет мастер?! Скажет ли он хорошо, – переживал советник Мин, семеня очень мелкими шажками по десятитысячной лестнице ведущей прямо на одну из восьми гор небожителей. – Ой, скажет ли он плохо?

Ведь 2025-ый в весеннем цикле божественного круга попадал в четвертую пустоту, и никто абсолютно никто не мог сказать, что случится в следующие два года. Но советник Мин точно знал пропажа одного их пяти богов грозила гибелью мира, гибелью всего живого во всей Вселенной. А если при этом исчезает из храма Трех судьб ба цзы семя Ци, то не стоит даже думать, что все это закончится чем-то хорошим.

Он буквально не мог больше перебирать ногами, и взлетел в воздух, преодолевая высоту в легком порыве левитации. А когда коснулся земли уже не только собрался с мыслями, но и успел придумать себе оправдание.

Девять гор, охраняемые девятихвостой лисой никогда не бывали пусты, только Великая Пустота всегда в центре. На месте девятой горы, которая существовала когда-то до того, как инь и ян еще не были перемешаны теперь там всегда была Пустота.

Две горы у мастера Чжэнь Мао, две у мастера Сюнь Чэнь Сы, две у мастера Ли У, две у мастера Кунь Вэй Шэнь, две у мастера Дуй Ю, две у мастера Цянь Сюй Хай, две у Кань Цзы, две у Гэнь Чоу Инь.

Пять великих богов на пять стихий у-син: дерево, огонь, металл, воды и земля в центре. У четырех из них было под одному мастеру, а у бога земли все остальные.

И советник Мин, не раздумывая буквально ворвался в предел небесного чертога мастера Сюнь Чэнь Сы, застав того за медитацией.

– Беда! Беда, – он не стал держать голос ровным, дух его не пребывал больше в спокойствии. – Исчез небожитель Цзя. Пропал! Сгинул и никто его не видит!

Он бросился к ногам Мастера, пока тот, не открывая глаз протянул руку, прося вошедшего быть потише. Но как тут будешь потише, когда из мира уходит, вытекает, выхлестывается вся энергия дерева, а это не только зелень, все живое, живущие, органическое. Дышащее и жрущее, щебечущее и плачущее, все!

– О великий, – взмолился тот не в силах терпеть. – Нельзя ждать! Нельзя медлить!

И мастер Сюнь Чэнь Сы раскрыл змеино-драконьи глаза. Мастера выглядят всегда одинокого седовласые в длинных одеждах они были чем-то схожи с мудрецами не то, что небожители. Бессмертным не грозила увядание и старость.

– Быть такого не может, – возразил он, раздраженно проводя по своей длинной бороде и отбрасывая ее за плечо.

– Но случилось? Тайно ночью в храме судьбы кто-то вынес семя Ци и затем исчез Цзя. Увядает природа, болеют люди, не распустились цветы.

– Но солнце то встало, взошло? Реки текут, металл режет, огонь горит, а земля еще не ушла из-под ног.

– А трава не растет, – истерично завопил Мин. – Не рожается! Только утром в нашем уезде умерло восемь рожениц.

Сюнь Чэнь Сы нахмурился, перевел взгляд на алтарь, вернул назад на советника.

– Иди, – велел ему и тот содрогаясь от напряжения, вышел пятясь задом и умоляя взглядом, сделать хоть что-нибудь.