Инженер и далее. Повести и рассказы

П/я 109

Маленького столика не видно – он под большой чертежной доской. По ее краю ползает поперечина метровой деревянной линейки. Над листом с карандашом склонился дипломник Слава Смирнов. Углубленный в размышления, изредка бросает рассеянный взгляд в окно. Видит железобетонный забор, ограждающий территорию громадного завода, в которой он живет и на котором работает его мать Анна Ивановна. На подоконнике стоит включенная “Радиотехника” в металлическом корпусе, что-то передают. Вдруг – пауза и раздаются особые позывные Информбюро. Диктор Левитан государственным голосом сообщает, что в космос успешно запущен первый искусственный спутник земли с человеком на борту – Юрием Алексеевичем Гагариным. Сообщение взволновало Смирнова, мурашки пробежали по спине от осознания величественности и вселенской значимости события, его присутствия при этом. Рука его дрогнула и искривила линию.

Радиоприемник “Радиотехника” приносил джазовую музыку американской радиостанции Tanger из свободного порта на Севере Африки. Под нее хорошо было работать над дипломом – чертить приспособление, выводившее Смирнова в инженерную жизнь.

В школьные годы этот радиоприемник иногда звучал у его одноклассника Эдуарда. Тот жил на четвертом этаже нового „Сталинского” дома. В нем жили и руководители завода, в территории которого лежала чертежная доска Смирнова, и отец Эдуарда – латвийский министр. Эдуард выделялся крупными чертами лица. И нос, и морщины на лбу, и губы были очень крупными. Но совсем уже необычно большой была голова с буйной шевелюрой. Он объяснял причину таких размеров перенесенным менингитом. Наверно болезнь была и причиной его хулиганистого поведения. Но тогда он еще не знал, что пырнет милиционера на катке ножом, что отец спасет его от тюрьмы, что станет экскаваторщиком, что в драке ломом убьет механика, что в следственном изоляторе совершит самоубийство, вскрыв вены.

Из окна видны желтые корпуса психоневрологического диспансера и бесконечно большой его сад за высоким железобетонным забором. В саду много старых высоких лип, развесистых кленов, дубов и зарослей сиреневых кустов. В нем гуляют больные, одетые в серые халаты, перепоясанные кушаками. Некоторые в полосатых пижамах с номерами отделений. Мальчики ставят приемник на подоконник, распахивают окно, находят станцию Tanger и включают музыку громче. Мальчики видят, что больные, услышав музыку, приближаются к забору, поднимают головы и явно слушают музыку. Им делается чуть страшно, они побаиваются сумасшедших – ведь никогда не видели ни одного вблизи, а всегда только за забором. Слава:

–Что делать? Выключим что ли?

–Почему? Видишь, им нравится, ведь слушают. Давай добавим звука.

Поворачивает ручку настройки. Звук, видимо, стал хорошо слышим и больные начинают пританцовывать. Будто мы заставляем их дергать руками, переминаться с ноги на ногу, раскачиваться, словно управляют людьми помимо их воли. Некоторые подняли головы на наш этаж и смотрят серьезно на рожицы двух насмешников. Делается страшнее. Баловники прячутся, выключают приемник, закрывают окно и больше не глядят на больницу.

Студентом Слава Смирнов проходил преддипломную практику в технологическом бюро завода и вел разработку конструкторско–технологической дипломной темы „Переменно–поточная линия фрезерования буксовых наличников”. Новую конструкцию поворотного приспособления с несколькими наличниками нужно было разместить на поворотном столе вертикально–фрезерного станка, закрепить пневматическими зажимами, да так, чтобы они не только не сорвались под действием громадного усилия фрезерования, но даже не вибрировали.